Социальная психология, другие общественные науки ищут сегодня правильные критерии, которые адекватно отражали бы всю сложность человеческой природы, в том числе ее метафизическую глубину, ее духовное измерение.

Недостаточность исходных положений современной философской антропологии, например биологической антропологии (А. Гелен, Г. Плеснер и другие), признается самими философами: «В известном смысле можно сказать, что здесь прорублена лишь одна просека в лесу сущностных черт и свойств человеческого существа. И хотя даются определенные образы человека, все они односторонние, а потому являются искаженными картинами, и ни разу дело не доходит до всеохватывающего определения человека» .

Кризис современной антропологии можно считать наследием прошлого столетия. В первой его половине господствовала так называемая «эмпирическая психология», которую точнее было бы назвать «психологией без души». Душа как понятие сугубо метафизическое отметалась, что называется, с порога. В результате явления душевной жизни теряли свое единство и глубину, лишались разума и смысла, рассматривались как бессвязный набор отдельных психических элементов - представлений, ощущений и т. п. Эта «ассоциативная» или «атомистическая» психология была развенчана во второй половине XIX века работами выдающихся психологов У. Джемса, А. Бине, А. Бергсона и других.

Развитие новейшей психологии во многом обусловлено замечательным открытием австрийского философа Ф. Брентано, который развил идею «интенциональности» (смысловой направленности) душевной жизни на предметный мир.

Влияние феноменологии интенционализма (вместе с влиянием психоанализа) сказалось на трудах Э. Гуссерля, К. Ясперса, Э. Кречмера и других выдающихся философов. Они отвергли устаревшее, чисто натуралистическое понимание душевной жизни, справедливо усмотрев в ней явно выраженную сверхприродную, идеальную сторону. Возможность двустороннего вза­и­модействия между душевными (психическими и парапсихическими) и телесными явлениями стала очевидным фактом.

Если не «жизненная сила» («психея», «энтелехия», другие синонимы души), как думали виталисты, то что же является общим у всех живых систем? Над этим вопросом постоянно «ломают голову» биологи. Пытаясь на него ответить, Ж. Моно в своей известной работе «Случай и необходимость» постулирует целесообразную организацию молекулярной природы и подчинение организации индивида некоему плану.

Эти и подобные концепции в современной психологии заставляют вспомнить древнее учение о душе, имеющее источником различные мировые религии.

В этой связи немаловажное значение представляет христианская антропология, традиционное учение Церкви о природе человека, равно как и христианская триадология (учение о соотношении и взаимообщении Трех Лиц Святой Троицы), которую можно рассматривать как идеальную модель для человеческого общежития.

Святой апостол Павел призывает христиан: Преобразуйтесь обновлением ума вашего (Рим 12, 2), заботьтесь иметь Бога в разуме (Рим 1, 28).

Не желая соперничать с наукой и не отвергая методологии научных исследований, Церковь в то же время сдержанно относится к их результатам, в чем можно было убедиться недавно на примере идентификации Туринской плащаницы.

Предлагая обязательные для верующих догматы, богословская мысль оставляет достаточно свободы для их интерпретации, а также допускает весьма различные и многообразные точки зрения по целому ряду промежуточных вопросов (так называемые теологумены).

Христианские мыслители, именуемые учителями Церкви, не оставили вполне разработанных и цельных систем антропологии. Но мы можем легко их реконструировать, извлекая те или иные суждения о человеке из разных сочинений, опираясь на богатейшую литературу по истолкованию Библии, а также, прежде всего, на тексты самого Священного Писания.

В Библии учение о происхождении человека (антропогония) и учение о его сущности (антропология) связаны воедино. Библейская антропология исходит из воззрения, что весь космос, весь тварный мир и венец природы - человек - со­зданы Высшим Творческим Началом - Богом.

Признание Бога в качестве целополагающей причины творения принципиально недоказуемо, оно является предметом веры, характерной особенностью человека верующего; вера же как психологический феномен имеет исключительную устойчивость: «Существование Верховного Разума а, следовательно, и Верховной Творческой Воли я считаю необходимым и неминуемым требованием (постулатом) моего собственного разума, так что если бы я и хотел теперь не признавать существование Бога, то не мог бы этого сделать, не сойдя с ума», - писал выдающийся русский ученый Н. И. Пирогов.

Библия сообщает, что Бог создал человека в «шестой день» (шестой космический цикл) творения, по образу и подобию Своему (предшествующие циклы творения можно рассматривать как подготовительные этапы создания человека). Библия об этом повествует так: И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою (Быт 2, 7).

Раннехристианские писатели, такие, например, как Ориген или епископ Лионский Ириней, считали, что «образ Божий» человеку дан, подобие же задано, его надлежит стяжать, в соответствии с заповедью Христа: ...будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф 5, 48). (Отсюда идеал обожения у учителей Церкви - Макария Великого, Афанасия Великого и других.) Создание тела и души - это как бы два момента, начальный и конечный, в сотворении первочеловека Адама. Биб­лейское откровение оставляет открытым вопрос о возможной эволюции человека и ступенях этой эволюции. В этом плане возможно существование целого ряда самостоятельных научных гипотез, безотносительно к религиозным учениям.

Безусловно, несовместимым с библейской антропологией является взгляд на то, что человек лишь количественно, а не качественно отличается от так называемых «ближайших соседей» на ступенях эволюции. Человек, созданный по образу и подобию Творца, для которого Бог сотворил мир, рассматривается в христианстве как венец творения. «Среди всего ранее сотворенного не было настолько ценного создания, как человек... он достойнее и величественнее всего остального... И не только достойнее, но и является хозяином всего, и все для него создано», - подчеркивает болгарский богослов IX века Иоанн Экзарх в своем весьма популярном в Киевской Руси сочинении «Шестоднев». Превосходство человека над всем сущим объясняется его одновременной принадлежностью двум мирам - видимому физическому и невидимому духовному (трансцендентному). Мир человека (микрокосм) столь же целостен и сложен, как и мир природы (макрокосм).

В Библии с поразительной ясностью разграничены в человеке естественная (биологическая) и сверхъестественная (теологическая) сферы. К первой относится человеческое тело, генеалогия которого выводится непосредственно из природного вещества («земной персти»), подчинена законам животного бытия. Ко второй относится «душа живая», несущая печать Божественного Духа, так как Сам Бог вдунул в лице его (человека. - М. П. ) дыхание жизни (Быт 2, 7).

Христианская антропология рассматривает человека прежде всего как явление духовного порядка, «загадочного пришельца», предназначенного к уходу в иной мир. Следует сказать, что признание акта творения отнюдь не разрешает всех загадок человеческой природы, например связи человека с космической эволюцией, взаимосвязи физической и психической сферы (тела и души), в единстве которых человек представляет собой живое, целокупное существо, несмотря на означенную двойственность.

Дуализм человека, ограниченность его физической природы и устремленность его духа в бесконечность - извечная тема поэзии:

О, вещая душа моя!
О, сердце, полное тревоги,
О, как ты бьешься на пороге
Как бы двойного бытия!..

Психическая жизнь человека сама по себе весьма подвижна и неустойчива, она похожа на быстротекущую реку, в которую невозможно войти дважды. Это область, в которой взаимодействуют тело и душа (дух); сами же они весьма устойчивы - в пределах земной жизни (тело) и даже в вечности (душа). Та неизменная устойчивость личности, которую мы подразумеваем под словом «я», создающая идентичность нашей индивидуальности, несмотря на постоянный поток сознания, смену впечатлений и ощущений, круговорот обмена веществ, эта устойчивость определяется с точки зрения христианской антропологии именно душой, нематериальным субстратом, в котором, упрощая проблему и выражаясь современным языком, заложена вся информация о нашем «я».

«Творческое Слово», которое, по мысли святого Григория Нисского (IV в.), Бог первоначально вложил в мир и в человека, являлось нормой для их бытия. Эта норма была нарушена вследствие космической катастрофы - грехопадения прародителей (Адама и Евы), повлекшего за собой онтологическую поврежденность (падшесть) в человеке, распространившуюся на весь мир.

Профессор В. И. Несмелов в своем труде «Наука о человеке» (1906) дает интересную интерпретацию темы библейского грехопадения человека. Нарушение Божественной заповеди, вкушение от древа познания добра и зла явилось искушением пойти внешним путем для приобретения высшего ведения, попыткой взойти на высоту бытия без должных внутренних усилий.

В этом символическом образе заключена глубокая трагедия человека, приведшая его к утрате царственного положения в природе, к подчинению ее стихийным силам.

Отсюда контраст между первоначальным райским блаженством человека и дальнейшей борьбой за существование в человечестве, дошедшей до современного состояния, близкого к агонии: прибегая к научной терминологии, это состояние является возрастанием энтропии до некоего критического предела, по Т. де Шардену - это приближение к разрыву ноосферы.

Современному позитивизму до недавних пор оставалось чуждо (ибо требует не простого рационального понимания, но духовного постижения) христианское учение о «падшести», поврежденности, болезненности человека, а вместе с ним и всей природы, которая «совокупно стенает и мучится поныне», ожидая спасения от славы детей Божиих (Рим 8, 21).

В настоящее время, ввиду глобального экологического кризиса, положение изменилось. Понятие глобальной аномалии, укоренившееся в современных научных представлениях, позволяет, в силу некоей расширенной аналогии, уяснить если не верность такой концепции, то хотя бы правомерность ее постановки.

В этом контексте вырисовывается общность судьбы всего человечества и общечеловеческая солидарность отдельных людей. В осознании и формулировке глобальной проблематики, предвосхитившей современную так называемую «философию космизма», безусловный приоритет принадлежит русской религиозной философии второй половины XIX века, в частности Н. Ф. Федорову и Вл. С. Соловьеву. Оба гениальных мыслителя, оказавшие влияние друг на друга, впервые с полной ясностью развили учение о том, что субъектом истории является человечество как целое.

Естественно, что единство человечества обусловлено его единосущием, следствием сотворенности по образу и подобию Божию (см.: Вл. С. Соловьев. «Чтения о богочеловечестве»; Н. Ф. Федоров. «Философия общего дела»). Отсюда линии этого единства как в историософии, так и в космологии: человече­с­тво является особым образованием не только в историческом бытии, но и венцом природы в эволюционном плане, в биосфере и ноо­сфере (Тейяр де Шарден).

Свойственное Православию эсхатологическое ожидание преображенного мира и вера в конечное обожение человека привлекли к христианской антропологии многих видных русских философов и общественных деятелей на рубеже XX века. Среди них назовем Н. А. Бердяева и С. Н. Булгакова, С. Л. Франка и П. Б. Струве, П. А. Флоренского и Л. П. Карсавина.

Парадокс христианства, как указывали многие видные религиозные мыслители, и прежде всего Н. А. Бердяев, заключается в том, что оно одновременно и исторично (ибо основано исторической Личностью - Иисусом Христом), и сверхисторично (имеет источником Божественное Откровение и устремлено к Царству «не от мира сего»).

Творчество человечества венчает историю мира, потому что человек не утратил благодатных творческих даров Божиих, хотя и утратил свое богоподобие.

В центре внимания у Тейяра де Шардена - человек как венец творческой эволюции богосотворенной природы, вершина космогенеза и в то же время «руководящая сила всего биологического синтеза», устремленная к сверхличному началу - точке Омега, Абсолюту, Богу. Его натурфилософия естественным образом переходит в религию и даже в мистику, но это мистика знания. В отличие от нее, православная антропология носит ярко выраженный христологический характер, основываясь прежде всего на догмате искупления рода человеческого воплотившимся Богочеловеком Иисусом Христом. Христос Своею крестной смертию снял с рода человеческого тяготевший над ним первородный грех. Спасительные плоды Его подвига усваиваются каждым человеком через Крещение и другие церковные таинства.

Благодаря Боговоплощению и Искуплению, дарованному Христом, стало возможно спасение и обожение человека и всей твари, всего космоса. В этом и состоит предназначение Церкви, ее вселенская миссия.

По формуле IV Вселенского (Халкидонского) Собора, божественная и человеческая природа соединены в Иисусе Христе нераздельно и неслиянно, при наличии двух природ, личность (ипостась) Богочеловека была одна. В каждом же из людей одна личность и одна природа. Различение природы и ипостаси (личности) весьма существенно для уяснения и раскрытия положения человека в мире, которое рассматривается в трех аспектах: 1) человек в его первозданном состоянии в раю; 2) человек после грехопадения и изгнания из рая; 3) человек после Искупления, дарованного Христом.

Истинная природа человека, его роль и призвание в мире могут быть выявлены с точки зрения христианской антропологии лишь в связи и взаимозависимости всех этих трех аспектов. Здесь мы коснемся лишь второго аспекта, да и то в самых общих чертах. Как уже говорилось, хотя первородный грех исказил природу человека, но он не уничтожал в человеке высшей творческой силы, образа Божия, запечатленного во всей природе человека - и в теле, и в душе, и в духе.

Этот широко распространенный взгляд нуждается в корректировке, так как одни и те же богословы говорят и о двухчастности, и о трехчастности человека, а история патристики не знает спора дихо- и трихотомистов. Богослов В. Н. Лосский был убежден, что разница между сторонниками дихотомизма и трихотомизма сводится к терминологии: «дихотомисты» видят в духе высшую способность разумной души, посредством которой человек входит в общение с Богом .

Святой Афанасий Великий (IV в.) был убежденным три­хотомистом и учил, что все духовно-душевно-телесное естество человека должно обожиться вследствие восстановленной Богопричастности человека. Многие представители русского богословия так же понимали природу человека, в их числе св. Тихон Задонский, св. Феофан Затворник, а из современников - архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий, 1877-1961).

В своей известной работе «О духе, душе и теле» архиепис­коп Лука аргументировал трихотомизм данными психофизиологии, парапсихологии и генетики. Он разработал учение о так называемых актах сознания, которые никогда не бывают изолированными, поскольку мысль сопровождается чувством, а волевые акты связаны не только с восприятиями физических органов, но и с восприятиями души и духа.

Архиепископ Лука доказывал, что дух может вести Жизнь, раздельную от души и тела, ссылаясь на передачу наследственных свойств от родителей к детям, поскольку наследуются лишь основные «духовные» черты характера родителей, а не их чув­с­т­­венные восприятия и душевные воспоминания.

Он разделял взгляд на то, что животные тоже имеют душу, но подчеркивал, что у человека душа гораздо совершеннее, она обладает высшими дарами Святого Духа - разумением и познанием, творческим вдохновением, мудростью и др.

Самым значительным проявлением духовности в человеке, на наш взгляд, является совесть.

Совесть, неотъемлемое начало общечеловеческой нравственности, рассматривается христианской Церковью как голос Свыше, присутствие Божие в душе человека.

Человек часто пытается заглушить этот голос, потворствуя своим страстям и корыстолюбию, но до конца его не может заглушить, пока в нем живет хоть какая-то человечность. Именно совесть является наиболее человеческим в человеке - в самом благородном значении этого слова.

Пока не удастся выработать и принять общегуманистические основы нравственности, единые для всего человечества, оно будет раздираться силами вражды и противоборства. Критерием такой нравственности, безусловно, может быть только совесть, как бы ее ни называть - «категорическим императивом» (И. Кант) или голосом Божиим.

Без веры, совести и внутренней обращенности к Абсолюту сердце человеческое мятется, а ум бывает поглощен суетой: вместо разумения в нас проявляется рассудок, поглощенный самим собой; отсюда - эгоизм, взаимоотчужденность, чувство одиночества, отпадение от семьи, выпадение из общества. В творениях церковных писателей такое состояние именуется непросвещенностью и духовным помрачением.

Св. Андрей Критский (VII в.) в своем «Покаянном каноне» дал весьма впечатляющее определение этого состояния - человек поклоняется самому себе как идолу. Поистине, природа не терпит пустоты! Там, где нет обращенности к Источнику Света, сгущается мрак, царят различные идолы - «рода», «пещеры», «рынка», «театра» и всякие другие, которые, вероятно, и не снились автору «Нового Органона» Ф. Бэкону.

Служение этим идолам порождает культ ложных ценностей, приводит к насилию над человеком и обществом.

В нашей недавней истории пафос отрицания привел к самому чудовищному вандализму, уничтожению бессмертных творений человеческого гения. Для Церкви, по существу, неприемлемо всякое отрицание, даже так называемое «отрицание отрицания», этот хитроумный принцип диалектики, под которым может скрываться что угодно.

Зловещая практика XX века, чудовищный опыт нигилизма и дегуманизации, репродуцированный в будущее авторами-антиутопистами (О. Хаксли, Е. Замятин, Дж. Оруэлл), подтверждают давний взгляд на природу человека, выраженный в христианском богословии, что ее нельзя произвольно «улучшить» и «переделать» безблагодатными средствами.

Сложной, духовной по преимуществу природе человека противопоказано низведение ее запросов к социально-экономическим или так называемым «духовным», под коими обычно подразумеваются потребности интеллектуальные и культурные.

Для усовершенствования социума, правильного развития общественных отношений недостаточно использование одних лишь материальных и культурных факторов. Необходима особая забота о подлинно духовном, что в плане конвергенции общества и Церкви можно рассматривать как движение в сфере религиозного просвещения. Эта сфера издавна была предметом внимания церковных деятелей.

Неслучайно сегодня, в период перестройки и обновления всего нашего общества, в качестве исторической парадигмы вызывает определенный интерес положительная роль Церкви в отечественной истории. Нравственное влияние Церкви на человека в процессе формирования правового общества (которое гарантирует наряду с другими свободами и правами человека и религиозную свободу) может принести безусловную общест­венную пользу, и эта польза, на наш взгляд, будет иметь тенденцию к возрастанию.

У христианской Церкви есть огромный исторический опыт, со времен святого равноапостольного императора Константина Великого, который был выдающимся социальным реформатором и политиком. Он по достоинству оценил и использовал положительную нравственную роль Церкви в условиях перехода к новой общественной формации. Святой равноапостольный великий князь Владимир сыграл такую же роль в истории нашего Отечества.

Провозглашая и утверждая высшие духовные потребности человека как имеющие вечный смысл, Русская Православная Церковь противостоит социальной энтропии, то есть тенденции любой общественно-экономической формации ставить превыше всего потребности социального регулирования. Такое регулирование всегда имеет место на той или иной стадии общественного развития, оно представляет лишь относительную ценность и вследствие несовершенства аппарата и инструментов регулирования обычно прибегает к мерам принуждения.

Церковь же по своей природе, как институт-посредник между людьми и Богом, основанный на Евангельской любви, не может действовать принудительными средствами. Ее Таинства и обряды имеют врачующую силу только в порядке доб­ровольного употребления. Общество, впрочем, никогда не может стать идеальным, то есть вполне христианским, полностью свободным от зла и насилия (природа которых глубоко иррациональна). По отношению к злу и насилию необходимо принудительно-регулирующее начало, воплощением которого выступает государство.

Мы не разделяем двух крайних, противоположных точек зрения на значение социально-политического строя для нравственности человека. Первая полностью отрицает таковое, вторая полагает, что совершенный общественный строй «автоматически» устранит всякое зло и полностью усовершенствует человека. Не будем останавливаться на второй точке зрения, так как очевидно, что источником всякого нравственного доб­ра является личность или коллектив личностей, при любом общественном строе.

Что касается первого воззрения, довольно распространенного среди части христиан, оно также не выдерживает критики: социальные реформы, усовершенствование общественного и государственного устройства объективно способствуют улучшению нравственности не только отдельных лиц, но и всего общества, об этом свидетельствует сама история.

Правовое, демократическое государство олицетворяет собой конструктивный, регулирующий принцип социальной жизни, предохраняющий общество, с одной стороны, от анархии, а с другой - от тирании и тоталитаризма. Сосуществование Церкви и государства, их взаимное невмешательство, сотрудничество и «симфония» являются условием нормального течения общественной жизни, раскрытия подлинно человеческого в человеке, то есть реализации идеалов гуманизма, следовательно, торжества нравственности.

Христиане при этом не забывают об эсхатологической устремленности самой истории за пределы времени, к жизни будущего века, к новой земле и новому небу.

Не отрицая относительной правды и справедливости, достижений современного правового государства, мы помним об их несоизмеримости с идеалами абсолютного добра; это «памятование» должно предохранить от ложных иллюзий построе­ния «идеального» земного общества (что на практике грозит разрушением всего «неидеального», когда «цель оправдывает средства»). Ибо внешнее объединение людей на основе экономического коллективизма в самом хорошем правовом государстве все же не сможет устранить их внутренней отчужденности друг от друга. Только духовная солидарность людей, основанная на сознании братского, родового единства, общности происхождения и судьбы, поможет построить дом на твердом основании. В этом отношении именно Церковь способна помочь обществу, если само общество захочет воспользоваться этой помощью. Ибо в Церкви каждый ее член обретает подлинный опыт человеческого общения и постигает его непреходящий духовный смысл, заключенный в евангельской молитве Христа: Да будет все едино... (Ин 17, 21).

Разве не из религиозных заповедей пришли к нам моральные принципы, которые легли в основу всех «прав человека», призывов к гуманизации государства и общества? Разве не религия породила культуру как проявление особой формы духовности, присущей только человеку? Поистине, это cultura anima (развитие духа). Такая культура может и должна стать сферой сближения, взаимодействия и взаимообогащения Церкви и общества. Но для этого в церковной ограде должны найти себе место и храм, приют милосердия, и духовная школа, и художественная студия.

В этом случае, как писал в свое время С. Н. Булгаков, социальная жизнь утратила бы свой прозаический оттенок, приобретя некую окрыленность и вдохновенный характер. «И жизнь и культура, освещенная внутренним светом, оказались бы светопроницаемы, полны света и жизни... Поэтому нужно любовно, без кичливости, но с христианским смирением открыть свое сердце светскому миру... И с той и с другой стороны должна быть признана обоюдная вина и принесена духовная жертва...» homo sapiens, реализует свое высокое призвание в мире. Осознание этого в среде культурной общественности, как верующими, так и неверующими, - залог подлинного духовного обновления и консолидации всего нашего общества. Лишь в единстве свободы и ответственности человек, как подлинный

Из книги . Издание Сретенского монастыря. 2009.

В учении о человеческой ипостаси, включающей различные природы, не догматизированы и не осуждены две схемы: дихотомия и трихотомия, поэтому этот вопрос относится к области богословских мнений. Общепринятым в Православии можно считать следующее представление о природе человека: «Cвятые отцы разделялись во мнениях о составе человеческой природы. Одни учили о двухчастности человеческого состава, то есть о том, что человек состоит из души и тела. Другие выделяют в нем три части: дух, душу и тело. Однако между этими двумя мнениями нет противоречия…

Те, кто учил о трехсоставности человеческого естества, на самом деле выделяли в душе человека ее высшую часть и называли ее духом, или умом» (Архимандрит Алипий, Архимандрит Исайя «Догматическое богословие», курс лекций, Свято-Троицкая Лавра, 1999). В Священном Писании неоднократно упоминается дух, как составная часть человека, и, по словам прп. Иоанна Дамаскина, «он не есть что-либо отличное от души и подобно ей самостоятельное, а есть высшая сторона той же души; что глаз в теле, то ум в душе» (Православная энциклопедия «Азбука веры». Дух.// http://azbyka.ru/dux ). Другими словами духом в человеке называется словесная сила его души, в которой напечатлен образ Божий. Человек – это единство души и тела. «И ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа» (1 Фес. 5:23). И это единство может быть достигнуто посредством Божественной причастности. Так, человеческая природа наполняется Божественной благодатью, составляющей человеческого духа. Можно сказать, что первое предполагает второе. Многие св. отцы схожи во мнении, что душа человека – это дыхание Божие, а значит, Божественная энергия. Если сказать словами свт. Григория Богослова, (признавая, конечно, всю богословскую двусмысленность этого образа), наш дух есть «частица Бога». (Архимандрит Киприан Керн «Антропология св. Григория Паламы», М., «Паломник», 1996). ««Божие дыхание», указывает на модус сотворения человека, в силу которого дух человека тесно связан с благодатью (Божественной энергией) и ею произведен, подобно тому, как движение воздуха, производимое дуновением, содержит в себе это дуновение и от него неотделимо» (Православие и свобода. Протоирей Василий Попов// http://azbyka.ru/pravoslavie-i-svoboda ).

«Благодать Святого Духа проникает в человеческую душу, ибо благодать нетварна. Естественное положение человеческой природы предполагает присутствие нетварной божественной Благодати, которая как бы включена в природу человека, являясь, по выражению старца Иосифа Исихаста, душой его души» (Аскетическое богословие старца Иосифа Ватопедского. http://www.pravoslavie.ru/37073.html/). Естественное состояние человека определяется логосом человеческой природы, созданной в «подобии» Творцу с конечной целью ее обожения. Природа и Благодать предполагают одна другую: устремленность природы к обожению, заданная логосом, может быть реализована только действием Благодати.

Из Священного Писания, мы видим, что человек становится «душею живою» только по вдохновении в ноздри его божественного духа жизни: «...и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт. 2:7). Дух жизни становится составляющей человеческой природы, причем, составляющей неотъемлемой: «...скроешь лице Твое - мятутся, отнимешь дух их - умирают и в персть свою возвращаются…» (Пс. 103:29). Отнятие от человека духа его - это полное разрушение человека, то есть смерть. Поэтому «совершенный человек... состоит из трех - плоти, души и духа: из коих один, т. е. дух, спасает и образует, другая, т. е. плоть, соединяется и образуется, а средняя между этими двумя, т. е. душа, иногда, когда следует духу, возвышается им, иногда же, угождая плоти, ниспадает в земные похотения» (Ириней Лионский, сщмч. Против ересей. С. 462. Кн. V. Гл. 9, 1.).

И апостол Павел говорит: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога …» (1 Кор. 6:19). По учению святых отцов, дух либо отождествляется с душой согласно евангелисту: «Дух бодр, плоть же немощна» (Мк. 14:38) и апостолу: «Как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак.2:26) либо является неким бестелесным «органом» человека или качеством, проявляющим себя в соработничестве душе в деле спасения всего человека, но не являясь душой, как однажды сказал апостол Павел: «…и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока» (1Фес. 5:23). Здесь, человеческий дух – это нетелесная составляющая человека, неотъемлемая часть человеческого естества: «В каждом человеке есть дух – высшая сторона человеческой жизни, сила, влекущая его от видимого к невидимому, от временного к вечному, от твари к Творцу, характеризующая человека и отличающая его от всех других живых тварей наземных» (свт. Феофан Затворник. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться). Человеческий дух есть образ своего Божественного Первообраза, но не тождественен Ему. Человеческий дух тварен и ограничен в отличие от нетварного Духа Божия. «Дух, как сила, от Бога исшедшая, ведает Бога, ищет Бога и в Нем одном находит покой. Некиим духовным сокровенным чутьем удостоверяясь в своем исхождении от Бога, он чувствует свою полную от Него зависимость и сознает себя обязанным всячески угождать Ему и жить только для Него и Им. Более осязательные проявления сих движений жизни духа суть: страх Божий, совесть, жажда Бога» (Свт.Феофан Затворник.Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться).

В завершение вспомним о сотворении Богом человека. В отличие от животного мира, Бог созидает человека по «образу Нашему и по подобию». Появляется человек, о котором сказано: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в него дыхание жизни» (Быт. 2:7). Свт. Григорий Богослов толкует этот текст книги Бытия так: «Слово, взяв часть новосозданной земли, бессмертными руками составило мой образ и уделило ему Своей жизни, потому что послало в него дух, который есть струя неведомого Божества. Так из персти и дыхания создан человек – образ Бессмертного... Посему, как земля, привязан я к здешней жизни и, как частица Божественного, ношу в груди любовь к жизни будущей» (Св. Григорий Богослов, Сл. 7, "О душе", Творения, ч. II, с. 199-200).

Таким образом мы можем увидеть, что дух в человеке это одновременно и составляющая человеческой природы и вместилище Божественной энергии, оживотворяющей человека. Понимание «дыхания жизни» свв. отцами можно сформулировать следующим образом: Своим творческим действием Бог творит из ничего человеческую душу, отличную от Него по сущности, и одновременно сообщает ей Свою благодать. Согласно преп. Иоанну Дамаскину, «Бог сотворил человека... превращающимся в Бога по причастию к божественному озарению, но не переходящим в Божественную сущность» (Иоанн Дамаскин, преп. ТИПВ. С. 209. Кн. 2. Гл. 12.) В отличие от нетварного Духа Божьего, человеческий дух тварен и ограничен. По своему существу Дух Божий совершенно отличается от духа человеческого, ибо сама сущность последнего ограничена и конечна. Св. Феофан Затворник говорит, что человеческая духовность есть тварная, ограниченная и конечная духовность. Совершенной духовностью она становится только через соединение с бесконечным, нетварным и неограниченным Духом – Богом.

ПСТГУ ИДО

Душа делает человека немного выше животных,
а Дух делает человека немного ниже ангелов...

Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? (1 Кор. III, 16)

Дух - это та сила, которую вдохнул Бог в лицо человека, завершая сотворение его. Через Дух мы находим образ Божий и обретаем потенциал, чтобы стать в Его подобием. Человеческий дух - не самостоятельная часть души, он неразрывно связан с душой, пребывает в ней, составляет ее высшую составляющую. По слову св. Феофана Затворника, дух есть "душа души человеческой ", "сущность души ". Душа человека включает в себя интеллектуальный (мыслительный), деятельной и чувственный аспекты. Присутствие духа в человеческой сути приподнимает каждую из этих составных частей выше обычной животной души, живущей лишь проблемами сохранения себя и своего рода. В отличие от нетварного Духа Божьего, человеческий дух тварен и ограничен. По своему существу Дух Божий совершенно отличается от духа человеческого, ибо сама сущность последнего ограничена и конечна.

Интеллектуальный аспект пристутствия Духа в человеческой душе: Дух привносит в человеческую душу стремление к идеалу. Пользуясь своим интеллектом в этом аспекте человек постоянно делает наблюдения и получает новый опыт, который образуется из осмысления всех своих наблюдений. Пользуясь интеллектом человек способен делать суждения и предположения даже о том, чего он не видит непосредственно перед собой, о том что попадает в "слепое пятно" его зрения. Союз интеллекта с Духом позволяет человеку стремиться еще выше и скать значение каждого понятия как части всеобщего и единого Божественного творения. Человек хочет знать цель своей жизни и свою роль в созидании мира материального и мира духовного. В познании этого человек и находит смысл своей жизни. Как просто и ясно сказал преподобный Серафим Саровский: "Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжении Духа Святого Божьего" . Святой Феофан Затворник говорил: "Дух, всегда нам присущий как существенная сила, сам Бога созерцая яко Творца и Промыслителя, и душу манит в ту невидимую и беспредельную область ". Именно дух дает нам знания высшего рода, не познаваемые обычным мирским умом. И часто информация постигаемая духовнымобразом вступает в противоречие с интеллектуальным мирским познанием.

Деятельный или волевой аспект присутствия Духа в человеческой душе: В деятельной состоявляющей души Дух проявляется тем, что подталкивает человека к совершению бескорыстных дел, к милосердию и жертвенности. водство бескорыстных дел или добродетелей. Человек, движимы Духом совершает поступки не потому, что они необходимы для пропитания или устройсва быта, а потому что они могут быть "хороши, добры и справедливы", часто даже за счет и в ущерб удобству, быту и стяжанию материальных благ.

Чувственный аспект присутствия Духа в человеческой душе: Дух привносит чувственное в душу человека, стремление к любви и к красоте. Дух зпобуждает человека восхищаться красотой цветка, погружаться в музыку или созерцать живописные полотна. Духу ведомо что есть жизнь райская, небесная, поэтому дух стремится указать человеку на части прекрасного Божественного мира, части котрого проникли и в земную человеческую жизнь. феован Затворник писал: "Дух, Бога ведающий, естественно постигает красоту Божию и ею единою ищет наслаждаться. Хотя не может он определенно указать, что она есть, но, сокровенно нося в себе предначертание ее, определенно указывает, что она не есть, выражая сие показание тем, что не довольствуется ничем тварным. Красоту Божию созерцать, вкушать и ею наслаждаться есть потребность духа, есть его жизнь и жизнь райская ".

В своих трудах Святитель Феофан Затворник указал, что есть здоровая гармоничная душа человека. Суть здоровой души составляет ее гармоничная интеграция с Духом. Принятие Духа и следование его указаниям, ибо "дух ведает Божественное" - является проводником Божественного Провидения, ведущего человека по жизненному пути к обретенияю Царствия Божьего. Дух соединяет душу человеческую с Богом ипозволяет испытывать радость от единения с его промыслами в отношении каждого человека, в построении добродетельной жизни в соответствии с Его заповедями. Жизнь же вразрез со своими духовнымиу стремлениями, стремление задавить их в угоду животным движениям души ради сиюминутной выгоды и потворствованию страстям приводит к отдалению души от Духа. Такая расщепленная душав лучшем случае не позволяет человеку исполнить свое предназначение. Такой человек теряет свой шанс устроить своей жизнью чпастичку Божьего Царствия в земной жизни. Ну а в худшем варианте место Духа занимают другие советчики, которые приводят человеку к обретению гиенны огненной еще при земной жизни.

Есть ли в человеке Святой Дух, предвечно исходящий от Бога Отца? Когда человек крестится и проходит таинство миропомазания в православную веру, он получает печать Святого Духа. Человек как бы переживает повторное рождение в правславной вере и становится новым человеком. Не случайно при крещении дается имя. СМ крещением человек обретает силу живого Бога в сердце. Но как Святой Дух действует в человеческой душе? Считается, что Святой Дух не оставляет человека, пока тот искренне исповедуется в своих недостатках и слабостях перед Богом, пока гордыня и прельщение мнением о своей значимости и силе не застилает духовное окно в Царство Божие. Святой Дух тайно действует в человеке, пока тот способен управляться и смирять свои страсти, уделяя основное внимание очищению и совершенствованию свой души. Феофан Затворник говорил, что дух человеческий ведомый Святым Духом вспоминает в себе свое истинное Божественное знание о том, что Бог существует, творит и поддерживает все сущее и возжигает в душах людей страх Божий. Человек осознает свою полную зависимость от Бога и в светлом страхе Божьем перед незримым свидетелем и судией старается поступать по Заповедям и по своей совести, наполненной знанием Духа. Не все дела и поступки у грешного и немощного душой человека получаются по Божьему промыслу. Но Бог милостливо смотрит на прегрешения, если человек, Дух которого вдохновлен Святым Духом, искренне понимает свое несовершенство, раскаивается в своих прегрешениях и ищет пути к исправлению и себя, и своих дел, и своей души. Когда человек начинает правильно усваивать преподнесенные ему Божественным промыслом жизненные уроки, Дух его оживает. Оживший Дух рождает в душе человека духовное рвение к постижению новых Божественных истин, желание быть с Богом и жить по воле его. Однако, ответственность за выбор правильного пути лежит на самом человеке. Бог дал каждому человеку свободу выбора. Предначертанный закон Божий каждый человек может постигать духовно при полном пособии Святого Духа и Духа души своей, зрящей духовным оком. Однако, на пути стремления к Богу каждый может и отсупиться, и пойти не предназначенной ему дорогой, прельстясь суетными соблазнами. Феофан Затворник писал: "Кроме желания, необходимо еще иметь силы и умение действовать: нужна мудрость деятельная. Кто вступит на истинный путь богоугождения или начнет при благодатной помощи стремиться к Богу, путем предначертанного закона Христова, тому неминуемо будут угрожать опасности сбиться на распутья, заблудиться и погибать, воображая себя спасаемым ".
Святой Дух возжигает божественный огонь в душе, пробуждая душу человека и указывая, с чего стоит начать свой путь. Но, сделав это, Бог останавливается и ждет реакции и самостоятельного выбора человека. И, лишь открыв свою душу Духу, слушая его указания, можно выбрать правильный для человека путь.
Путеводной звездой на пути к Богу служит совесть. Совесть, сравнивая выбранный путь с духовным знанием о правильности пути, подсказывает человеку, что правильно, а что неправильно, что угодно Богу, и что Ему не нравится, что должно быть сделано, и что не должно быть.
Кроме правоты выбора, подсказанного Святым Духом, от человека требуется и деятельная работа над своей душой: "Покаялся, уверовал, положил работать Господу, отвергшись всякого нечестия, всякой неправды, приял на то благодатные силы, – работай же теперь, не жалея себя. Но смотри не останавливайся на одной деловой стороне, а созидай паче свое внутреннее чрез нее, чтоб, устроив в себе благоукрашенный дом, приять наконец и Господа в явные и ощутимые обитатели ".

Личность любого человека целостна и состоит из трех составляющих: тела, духа и души. Они едины и взаимопроникновенны. Нередко последние два термина путают и считают, что это . Но Библия разделяет эти два понятия, хотя они и часто смешиваются в религиозной литературе. Отсюда и такая путаница, которая приводит к сомнениям в этом вопросе.

Понятие «души» и «духа»

Душа представляет собой нематериальную сущность индивидуума, она заключена в его теле и является движущей силой. С ней человек может существовать, благодаря ей он познает мир. Если нет души, то не будет и жизни.

Дух является высшей степенью естества человека, он влечет и ведет его к Богу. Согласно Библии, именно его наличие и ставит человеческую личность выше других существ в существующей иерархии.

Различия между душой и духом

В узком понимании, душу можно назвать горизонтальным вектором жизни человека, она связывает его личность с миром, являясь областью чувств и желаний. Ее действия теология разделяет на три линии: чувствующие, желательные и мыслительные. Другими словами ей свойственны мысли, эмоции, чувства, желание добиваться цели, стремление к чему-либо. Она может делать выбор, пусть даже и не всегда правильный.

Дух является вертикальным ориентиром, который выражается в стремлении к Богу. Его действия считаются более чистыми, поскольку ей знаком страх Божий. Он стремится к Создателю, и отвергает земные удовольствия.

Согласно теологическим учениям, можно сделать заключение, что душа есть не только у человека, но и животных, рыб, насекомых, но только человек владеет духом. Эту тонкую грань нужно понять, а еще лучше прочувствовать на интуитивном уровне. В этом поможет знание того, что душа помогает духу войти в тело человека с целью его усовершенствования. Также важно знать, что человек наделяется душой при рождении или зачатии. Но дух посылается именно в момент покаяния.

Душа делает тело живым, сродни крови, проникающей в клетки человеческого организма и пронизывая собою все тело. Другими словами человек обладает ею, также как и телом. Она является его сущностью. Пока человек живет, душа остается в теле. Когда , то не может видеть, чувствовать, говорить, хотя и имеет все органы чувств. Они бездеятельны, так как нет души. Дух по его природе не может принадлежать человеку, он легко покидает его и возвращается. Если он уйдет, то человек не и живет дальше. Но дух оживотворяет душу.