УДК 94(47)17/18 (Шереметев Б.П.) _ П --

ББК 63.3(2)51 ВП СТ>Лб0в

кандидат экономических наук, профессор,

Ивановский государственный химико-технологический университет

ВОТЧИННЫЕ КРЕСТЬЯНЕ РОДА ШЕРЕМЕТЕВЫХ

История российского крестьянства привлекает внимание ученых различных областей научного знания. Положение вотчинных крестьян в дворянских имениях знаменитых русских родов зачастую оценивалось только в плоскости их крепостного состояния. Анализ положения крестьян Шереметевских вотчин демонстрирует неоднозначность этой проблемы. Нередко в вотчинах этого знаменитого русского рода встречались крестьяне двойной подчиненности «крепостные крепостных крестьян» и «крестьяне-фабриканты». Владельцы вотчин улавливали прогрессивные тенденции экономического развития и способствовали развитию такого слоя в крестьянском сословии.

Ключевые слова: вотчинные крепостные крестьяне Шереметевых, «капиталистые» крестьяне, вотчинное управление, тор-гово-промысловая деятельность крестьян.

PhD in Economics, Professor Ivanovo State Chemical and Technological University

MANORIAL PEASANTS OF THE SHEREMETEV FAMILY

The history of the Russian peasantry attracts attention of researchers from various fields of scientific study. Life of the manorial peasants of the famous Russian families has often been described only in terms of their serfdom. The analysis of the life of manorial peasants of the Sheremetev family shows that the problem is not so simple. There were quite many peasants of dual subordination: «serfs of serfs» and «peasants-manufacturers». The owners of the manorial estates set progressive trends of the economic development and contributed to the development of such types of peasantry.

Key words: manorial peasants of the Sheremetev family, «well-to-do» peasants, manorial administration, trade and production activities of peasants.

© В.П. Столбов, 2013

Будь верен преданиям рода нашего Шереметевых, служивших независимо и честно Родине и дорогому нашему крестьянству; носителю смиренному исконных наших заветов.Избави Бог тебя от суетности и гордыни.

Из Духовного завещания С.Д. Шереметева к сыну

Крестьянство как научная проблема в историко-экономи-ческой мысли привлекает в настоящее время внимание исследователей различных областей научного знания, сложились школы крестьяноведения, публикуются научные труды, проводятся конференции, на которых уточняются многие факты состояния этой значимой в истории социальной группы. Научной общественности известны исследования многих ученых в этой области: Т. Шанина, П. Муни, П.А.Сорокина, Ф. Броделя. В российской историко-экономической и социальной мысли известны фундаментальные труды М.М. Ковалевского, Н.П. Пав-лова-Сильванского, М.И. Туган-Барановского, В.И. Ульянова (Ленина), А.В. Чаянова, Н.Д. Кондратьева, а также исследования современных ученых.

В истории крестьянства большое место занимают исследования положения вотчинных крестьян, особенно в тех дворянских имениях, история жизни владельцев которых тесно переплеталась с историей страны. В этой связи было бы уместным проследить историю крестьянства в вотчинах Шереметевых (село Иваново являлось одной из вотчин Шереметевых), значимость этого древнего рода четко прослеживается в связи с оценкой их вклада в политическую, экономическую и культурную жизнь России. История рода Шереметевых - это история собирания ими земель, совершенствования взаимоотношений с крестьянами и улавливание ими тенденций прогресса в социально-экономической жизни, обуславливающих развитие русского предпринимательства и экономики страны в целом.

Собирание земель семейством Шереметевых, исходя из данных документов, началось с 1686 года, когда царевна Софья «за ратоборство и храбрость» пожаловала Бориса Петровича Шере-

метева землями с крестьянами, а Молотолудское поместье было пожаловано ему в вотчину (неотторгаемый феод). Позднее при Петре I за участие в Северной войне Б.П. Шереметев был пожалован «землями с крестьянами» из дворцовых волостей, например, Юхотская волость с селом Вощажниково. Главное богатство Б.П. Шереметева составляли вотчины, к концу XVII в. он владел 2910 дворами. Однако он нередко жаловался на то, что живет нищенски. Так в письме канцлеру Ф. Головину он писал: «Теперь и о себе милости прошу - дайте мне, чем жить. А если не дадите со удовольством, ей, пойду по нищетцки», и далее «...подай мне помощи о жалованье, не знаю, в чем прослу-жился, что в том имею обиду. Пью и ем хотя и все государево, а на иждивение домовое взять негде». Реально же фельдмаршал Шереметев владел 19 вотчинами, в них было 6 282 двора, населенных 18 031 душами мужского пола, с которых он получал только денежного оброка около 11 тыс. р. в год. Если прибавить к этому натуральный оброк, а также барщинные повинности, то общий доход Б.П. Шереметева с вотчин составлял не менее 15 тыс. р. в год. Сам фельдмаршал получал самое высокое жалование в стране - свыше 7 тысяч рублей в год. После Полтавской виктории фельдмаршал Б.П. Шереметев был пожалован рядом деревень и пустошей. Однако он проявил завидную настойчивость в приобретении и других земель, это видно из писем Петру I «...не за услуги мои, но из милости вашей пожаловать пустошью Черные Грязи, домом в Риге и староством Пебалг в Лифляндии».

Крестьяне не раз жаловались Б.П. Шереметеву на свое трудное положение, на что фельдмаршал отвечал, что если он предоставит им просимую льготу, то сам будет «скитаться по миру». Вотчинным крестьянам запрещалось обращаться к Шереметеву с жалобами, ослушников должны наказывать «жестоким наказанием». Фельдмаршал Б.П. Шереметев велел приказчику одной из своих вотчин: «...крестьянам на мирском сходе учинить жестокое наказание, для чего они, не являясь к тебе, из вотчин уезжают и оставляют тяглы свои впусте».

После смерти фельдмаршала Б.П. Шереметева в 1719 г. его сын Петр Борисович с 17 лет (1730) продолжил дело отца соби-

рания земель, но уже «не боевыми заслугами», а в результате удачной женитьбы в 1743 г. на Варваре Алексеевне Черкасской, принесшей в качестве приданного 26 вотчин с землями и крестьянами. В Атласе дач Шереметевых за 1799-1800 гг. в 15 губерниях в собственности Шереметевых было сосредоточено 650 тыс. дес. земли (по некоторым данным около 1 млн дес. земли). В XIX в. по данным Приложения к трудам редакционной комиссии в 17 губерниях и 36 уездах во владении Шереметевых находилось 714 тыс. дес. земли, в том числе, в пользовании крестьянами - 452 тыс. дес.

Вместе с землями у Шереметевых увеличивалось количество крестьянских хозяйств. Так, у Б.П. Шереметева в 19 вотчинах находилось 6,3 тыс. дворов с 18 тыс. крепостных людей мужского пола, а всего он имел 40 тыс. крепостных душ и 2 тыс. десятин земли. П.Б. Шереметев, получив к 19 имениям еще 26 вотчин (среди них и село Иваново), увеличил численность крепостных еще на 42,6 тыс. душ. В 1765 г. во всех вотчинах Шереметевых, полученных в наследство и в качестве приданного, а также приобретенных, насчитывалось 170 тыс. крепостных и 66 тыс. десятин земли. В 1787 г. в вотчинах Шереметевых в 17 губерниях, 62 уездах, 103 селах, 1066 деревнях, 26 слободах, 166 хуторах, 298 пустошах уже насчитывалось 185 тыс. крепостных душ и 990 тыс. дес. земли. Только в селе Иваново с деревнями сосредотачивалось около 8 тыс. крепостных крестьян. Род Шереметевых был одним из самых крупных собственников земли и крепостных крестьян в Великороссии, уступая лишь Строгановым, имевшим 1 400 тыс. дес. земли.

Шереметевы увеличивали количество крепостных в своих вотчинах как за счет присоединения новых земель, покупкой земель вместе с крестьянами, так и приобретением отдельных крестьян (в большей степени это были мастеровые люди). По данным историка Семевского, сделка на покупку одного крестьянина или дворового человека обходилась Шереметевым в 120 р. серебром. В 1837 г. Д.Н. Шереметевым была выдана доверенность на покупку крестьянами крестьян Юхотской волости. Практика такого пополнения землей и крестьянами за счет зажиточных крестьян в Шереметевских вотчинах осу-

ществлялась с записью на имя Шереметевых еще в XVIII в. Таким образом, с 1770 по 1830 г. в 13 вотчинах было приобретено 32,7 тыс. дес. земли, в том числе в ивановской вотчине 11 931 дес. земли. Только у Е. Грачева перед освобождением с сыном в 1795 г. на имя Шереметевых было записано 3 тыс. дес. земли, 40 пустошей, 881 душ мужского и 2 тыс. душ женского пола, все это перешло в собственность вотчины при выходе Грачевых на волю. По данным шуйского предводителя дворянства таких купленных крестьян насчитывалось около 88,5 тыс. душ, в том числе, в селе Иванове с деревнями около 9 тыс. чел. Численность крестьян прирастала как вследствие передачи по наследству родственниками семьи Шереметевых (так, Петр Шереметев от умершего брата Сергея в 1768 г. наследовал около 5 тыс. чел.), так и кончины «капиталистых» крестьян (после смерти Никифора Сеземова и его жены в 1791 г. в собственность Шереметевым перешли 429 душ в Галичской провинции, Костромской губернии).

Увеличение крестьян в Шереметевских вотчинах происходило и за счет Генеральных межеваний спорных территорий (во второй половине XVIII в., таким образом, было присоединено около 30 тыс. душ крепостных крестьян). По данным Экономических примечаний к Генеральному межеванию 1766-1767 гг., а также документам середины XIX в. (Приложений к «Положению о крестьянах» 1861 г.) в Московской губернии эта семья уступала лишь А. Орлову, а в великорусских губерниях превосходила Разумовских, Орловых, Голицыных. Нарышкиных, Потемкина, Ланского, Бутурлина, Репнина и многие другие именитые в России фамилии.

К началу Великой реформы 1861 г., по данным Приложения к трудам редакционных комиссий о «Положении крестьян вышедших из крепостной зависимости» в Шереметевских вотчинах насчитывалось около 450 тыс. крестьян мужского и женского пола. Следует также оговориться и о том, что вследствие формирования матримониальных связей из семьи Шереметевых «уходили» земли с крестьянами. Так, вследствие брака В. Шереметевой с Разумовским ей было передано в качестве приданного более 12 тыс. крепостных крестьян.

В связи с современным осмыслением отечественной истории необходимо снять миф о жестокости Шереметевых по отношению к крестьянам. История России до реформы 1861 г. полна примеров жестоких форм обращения с крестьянами некоторых «самодуров-помещиков», типа Салтычихи или бабки писателя И.С. Тургенева. Однако это вряд ли стоит относить к роду Шереметевых, хотя не надо исключать и того факта, что Б.П. Шереметев нередко в своих письмах или распоряжениях требовал беспрекословного повиновения со стороны управляющих и крестьян, подписывая свои распоряжения жесткой фразой: «Рука моя» или «Рука моя властная».

Род Шереметевых на протяжении своей истории, по выражению историка К. Шепетова, «вглядывался и вслушивался в крепостную деревню». В жизни этого рода выдерживался принцип «беречь крестьян, - это сила России», который передавался из семьи в семью. Этот принцип реализовывался в стремлении улучшить и облегчить жизнь крестьян, развить в русском народе корни национальной, народной культуры, развить предпринимательскую жилку в отдельных смекалистых крестьянах. Однако вряд ли Шереметевы были альтруистами в крестьянском вопросе, они понимали (особенно это проявилось в выкупе крестьян), что крестьяне своей деятельностью, особенно «капиталистый» их тип, представляли своей деятельностью определенный процесс самовозрастания капитала, то есть были сильным источником его накопления. И вся суть заключается в том, что эти капиталы не были вывезены за границу и не промотаны, как нередко это было в других известных стране дворянских фамилиях, они стали основой историко-культурных центров России. Дворцы - усадьбы Шереметевых Кусково, Останкино, Фонтанный дом в Петербурге, Остафьево, Воронов, Голубой дворец в Москве - все это не только памятники той далекой эпохи, но и памятники рода Шереметевых.

В Шереметевских вотчинах складывался особый уклад бытовой жизни крестьян. Так, академики Кеппен и Энгельгардт, побывавшие в 30-40-е гг. XIX в. в селах-вотчинах Иванове, Павлове и Ворсме, отмечали, что предприниматели и мастеро-

вые люди жили в домах каменных с железными крышами. По замечаниям других наблюдателей бытовой жизни шереметев-ских крестьян в Пензенской губернии, сохранились замечания следующего содержания, «они жили в домах под железными крышами, в их семьях выписывались труды Карамзина». Отчет с выставки домашних животных в Серпуховском уезде показывал, что в вотчинах крестьяне внедряли новые агротехнические приемы и зоотехнические нормы, которые способствовали повышению продуктивности сельского хозяйства.

Накануне реформы, в 1840 г. в вотчине Шереметевых в селе Поим побывал немецкий ученый барон А. Гакстгаузен. Он интересовался крестьянским вопросом и вел дневниковые записи своих разговоров с Поимскими крестьянами. Свои заметки он отразил в книге «Исследование русской жизни, в особенности сельских учреждений России». Во время путешествия ученого в селе Поим проживало до 10 тыс. жителей, функционировали 2 церкви, волостное правление, школа, богадельня и немало промышленных заведений: синильни, поташные заведения, воскобойни, много кожевенных заводов, маслобоен, кирпичных заводов, еженедельные базары и 3 ярмарки. Самые лучшие базары в Пензенской губернии считались Поимские и бывали они еженедельно по субботам, а по пятницам бывали так называемые подторжье. Главные предметы торговли: хлеба, кожевенный товар и железо. Количество продаваемого на Поимских базарах хлеба достигало ежегодно до 25 тыс. четвертей ржи и до 10 тыс. пудов муки. На базаре продавались также и в довольно обширных размерах и другие хлеба: овес, гречиха, льняное и конопляное семя и пшено. Вся торговля этого базара приносила до 58 783 р. в год».

Иностранца ученого Гакстгаузена удивили «целые улицы» отличных больших каменных домов, среди них - двухэтажные дома с колоннами и балконами, крытые железом. Еще больше поразило путешественника то, что среди крестьян села Поим были люди с миллионным состоянием и очень немногие крестьяне хотели получить вольную, но таковы были и они способны были заплатить за свое освобождение от 80 тыс. до 1 млн р. Еще он отмечал то, что в числе подписчиков на

«Историю государства Российского» Н.М. Карамзина было много поимских крестьян. Интересно, что об этом писал сам автор «Истории»: «В числе подписчиков на "Историю" много шереметевских крестьян, среди которых хорошо образованные люди, очень много читающие и любители театра, и даже стихотворцы».

Богатые крестьяне не чурались и традиционных форм благотворительности. Примером могли служить сами Шереметевы, которые тратили большую часть своих капиталов на это благородное дело. Например, шереметевский крестьянин-откупщик миллионер Сеземов пожертвовал 20 тыс. р. на московский воспитательный дом, а на средства крестьянина Вырыпаева была построена церковь. На средства графов Шереметевых и их крестьян построены храмы в селе Поим (Пензенская губерния).

Вместе с тем, следует отметить, что взаимоотношения между крестьянским миром и Шереметевыми строились исходя из представлений того времени, состояния права дворянина собственника земли, дворянина-администратора. Механизм взаимоотношений выстраивался традиционно для того времени. Центром управления в вотчинах было вотчинное правление, во главе которого стоял приказчик, если он назначался из дворовых людей, или управляющий, если он назначался из вольных людей. В некоторых вотчинах обязанности приказчика несли выборные крестьяне, выбиравшиеся на сходе.

В 1765 г. из 50 отдельных владений Шереметева приказчики были в 28 вотчинах. Вотчиноначальник, стоявший во главе вотчины, осуществлял всю полноту власти, данную ему помещиком, при помощи выборных должностных лиц: выборных старост, сборщиков, старшин, земских, сотских, пятидесятников, десятских и пр. Регламент деятельности вотчинной конторы определялся Инструкциями о 20 пунктах, в которых оговаривались обязанности приказчика или управляющего. В них содержались вопросы судебного характера (творить суд и расправу), обеспечивать сбор с крестьян, как «государевых», так и хозяйских оброков. Мирские расходы: содержание управленческого аппарата ложилось на плечи крестьян, кото-

рые помимо государственного и помещичьего оброка, должны были содержать вотчинную администрацию, оплачивать все расходы, связанные с делами и повинностями, относящиеся к населению вотчин, по сдаче рекрутов и т.д. Не менее важными обязанностями приказчика были: следить за правильным распределением тягла среди крестьян, за тем, чтобы «по окладной книге оброчных денег не опускать и прибыль показывать, за тем, чтобы сев и уборка были в «угодные дни» и т.д.» В этой инструкции был и такой пункт: «Суд и расправу приказчик должен был чинить в приказной избе, а не в дому... и должен был записывать, кто за что будет наказан. Всякие вершенные дела должны быть помесячно закреплены, но самому приказчику не верить». Этот пункт инструкции не случаен. Вотчино-начальники, пользуясь полнотой власти, подвергали крестьян всевозможным наказаниям, допускали насилия, брали взятки. Интересен в этой связи документ «Рапорт приказчика поим-ской вотчины Николая Попова в Санкт-Петербург графу Дмитрию Николаевичу Шереметеву», в котором сообщалось о том, что крестьяне села Поим Петр Иванов и Яков Матвеев Осо-кин избраны депутатами от поимского общества для поездки в Санкт-Петербург с просьбою к графу Д.Н. Шереметеву, где они намерены «ябедничать на приказчика». Интересно также и то, что «поимские делегаты» у графа были, жалобы их, по всей вероятности, были вескими, потому как вскоре последовала проверка состояния дел в вотчине. Для нее была разработана специальная инструкция ревизору по Поимской вотчине князю Максутову. Приказчик же Попов должен был объяснить «наветы крестьян» в домовую канцелярию. За неправильные действия и неправильное решение дел вотчиноначальники штрафовались, а иногда и подвергались телесному наказанию.

Вотчинные управляющие в Шереметевых землях были в основном из грамотных и предприимчивых людей, которые поощряли «добрых» крестьян вести торговую и промысловую деятельность. Эти крестьяне вследствие нивелирования и круговой поруки в платежах и повинностях крестьянской общины скапливали капиталы. Как писала Екатерина II «...русские крестьяне под рубищем нищеты нередко скрывали свое богатство».

С 1764 г. «капиталистым» крестьянам разрешалось покупать мизинных крестьян (крестьян последней статьи). Эти же крестьяне нередко с разрешения вотчинной конторы торговали по доверенности знакомых купцов или тайно через их приказчиков в крупных городах России. Известны факты такой торговой деятельности Грачевым и Гарелиным в Москве и Санкт-Петербурге, крестьянин Сеземов занимался торговым откупом в южных землях страны. Б.П. Шереметев писал своим управляющим: «надеюсь, нам от торгов будет не без прибытку».

Шереметевы, по всей вероятности, толерантно относились к конфессионально-религиозной принадлежности своих крепостных крестьян, о чем свидетельствует наличие на их землях старообрядческих общин. По замечаниям историка Никольского, а также местных священников, в Шуйском уезде было много старообрядцев, в самом селе Иванове их было также множество. По свидетельству Ф. Ливанова село Иваново было «гнездом раскола».

Наибольшую известность из крестьян-старообрядцев в вотчине Шереметевых села Иваново имел Е. Грачев, который после освобождения из крепостной неволи был даже управляющим делами в старообрядческой Преображенской заставе в Москве. Рациональная ментальность этих крестьян способствовала накоплению ими больших капиталов и за счет этого они осуществляли выкуп из крепостного состояния. Так, семья Грачевых выкупилась за 135 тыс. р. серебром (1 р. 1795 г. равен 2,7 р. 1913 г.). Другие крестьяне-предприниматели выкупались за меньшую сумму. В начале XIX в. цена свободы «капитали-стого» крестьянина (вместе с чадами и домочадцами) составляла в среднем 20 тыс. р. серебром. Всего из Шереметевской вотчины выкупились 50 семей.

Вотчины Шереметевых были тесно связаны с рынком центра России и южных ее земель. Крестьяне получали право вести откупные операции в различных губерниях страны (например, Никифор Сеземов в 70-е гг. XVIII в. вел такие дела на Белгородчине и обязывался выплачивать ежегодно подмосковной вотчине до 911 тыс. р.). Торговый промысел

осуществлялся как легально, так и нелегально. Это объяснялось тем, что таможенный Устав 1755 г. разрешал крестьянам вести только мелочную торговлю, но уже в конце XVIII и начале XIX в. по Указам от 1799 г., 1804 г., 1806 г. крестьянам разрешалось осуществлять и оптовую торговлю. В вотчинах Шереметевых, по данным Генерального межевания, было 16 ярмарок и 12 торгов. На территории вотчины, в селе Иванове функционировала годовая ярмарка, существовали торги два раза в неделю (воскресенье и четверг), а число торговых лавок на торгах достигало до 180 единиц. В другой вотчине, селе Васильевском торги были еженедельные по средам, в Вощажниковской вотчине торги происходили по пятницам, торговали купцы из Ярославля и Ростова. В селе Алексеевке, также вотчине Шереметевых (Воронежской губернии) ярмарки устраивались два раза в год, а торги два раза в неделю, на них приезжали купцы из Курска, Харькова, Воронежа. На торгах, главным образом, обращались мелочные товары (изделия изо льна: холсты и набойка; посуда и продукты питания). На ярмарках торговали товарами широкого потребления (ткани, скот, кожа, шубы, металлические изделия). В селе Павлове, вотчине Шереметевых торги были ежедневные: вели торговлю 54 лавки с железно-скобяными и москательными товарами, 22 щепетильных, 7 хлебных, 2 холщевых, 21 ветошных, 11 рукавишных, 12 калашных и пряничных лавок, 2 харчевни - всего более 200 лавок. Только от торгово-промышленной деятельности ивановских крепостных крестьян объявленного капитала в 1800 г. было на 441 тыс. р.

Кроме торговой деятельности в Шереметевских вотчинах широко развивались промышленные промыслы: суконный, шелковый, холщовый, производство льняных и ситцевых тканей для одежды, фламандское полотно и равендук, тканье салфеток, скатертей и полотенец. В ивановской вотчине Шереметевых наряду с холщовым промыслом получило развитие набоечное производство, и хотя вдове Черкасской после кончины фельдмаршала Шереметева было отказано в организации подобной мануфактуры «из-за неуверенности в качестве и сбыте этой продукции», предприимчивые крестьяне вопреки решению Ма-

нуфактур-коллегии достаточно широко развили этот промысел, торговые обороты от которого достигали в середине XVIII в. от 2 до 5 тыс. р.

Торгово-промысловая деятельность в селе Иванове особенно получила развитие с 1812 по 1823 г. После пожара в Москве в 1812 г., в результате которого сгорели все подмосковные текстильные мануфактуры, наступил «золотой век» набоечного производства, при котором на рубль затрат прибыль составляла 500%, набойщики без особого труда зарабатывали до 100 р. ассигнациями в месяц. Как писал местный наблюдатель «...завестись в это время фабрикой не требовалось большого капитала, стоило приобрести 2-3 горшка, чтобы было в чем варить краску, да купить на целковый материалу - и фабрика пошла в ход; миткаль был свой, его ткали в каждой избе. Таких фабрикантов звали горшечниками». Активизации этой деятельности со стороны крестьян Шереметевской вотчины способствовали также Положения о тарифе 1822 г., по которому запрещался ввоз в Россию текстильной продукции из-за границы. Высокую оценку этому документу и протекционизму со стороны правительства дал писатель Аксаков, который писал «...сотни тысяч рук пришли в движение, сотни фабрик выбрасывали ежедневно массу товаров на рынок».

В селе Павлове крестьяне специализировались на желе-зоскобяном промысле. Во многих вотчинах Шереметевы поощряли винокурение (этот промысел был очень выгодным, кабаки брались в откуп, вино в них привозилось с южных земель). Не брезговали управляющие при согласии собственников этих вотчин и перекупкой товаров, об этом свидетельствует письмо самого фельдмаршала Б.П. Шереметева приказчику А. Тихонову из Молодотудской волости о скупке шкурок белки и рыси «ценою, что ниже московских цен, дорогою ценою покупать не подлежит: какая нам будет в том прибыль».

В Шереметевских вотчинах допускались процедуры использования труда купленных крепостными крестьянами-предпринимателями таких же крепостных крестьян. Так, «капита-листые» крестьяне Бутримов, Гарелин, Иван и Ефим Грачевы, Осип Соков и другие в конце XVIII в. при обустройстве в селе

49 фабрик и заводов использовали множество купленных крепостных крестьян. Так, если в 1784 г. купленных крепостных было 416 душ, то уже к 1794 г. их число возросло до 1200 душ. Общий объем продукции, производимый этими работниками, составлял 426 тыс. р. Только один Е. Грачев использовал на своих производствах 380 крепостных крестьян, которые впоследствии, после выкупа Грачевых на волю, сохранили свое крепостное положение в вотчинной конторе. Купленные крепостные крестьяне выполняли различные виды работ у «капи-талистых» крестьян, их положение было тяжелым вследствие двойного подчинения, с одной стороны, вотчинной конторе надо было платить подати, с другой, они подчинялись крестьянину-предпринимателю. Нередко в ответ на жестокое обращение со стороны крестьян-предпринимателей крепостные крестьяне, работавшие у них, роптали и выдвигали угрозы. Известен факт, когда крепостные крестьяне грозились утопить в Ветлуге Никифора Сеземова.

Вотчинная контора взимала с «капиталистых» крестьян плату (ренту) за их предпринимательскую деятельность. Так, крестьянин Бутримов платил сначала натурой, затем в деньгах (180 р. в год); Грачев - по 3 р. 25 к. со стана в год, позднее за услуги в ссуде Шереметевым он стал платить 2,5 и 2 р. в год; Торопов - 1 200 р., затем 700 р.; Сеземов - 248 р. в год. С 1796 г. была введена единая норма 0,5% в год с капитала свыше 500 р.

В 1810 г. в 11 вотчинах Шереметева было 165 «капиталистах» крестьян. После выкупа из крепостного положения уже свободные крестьяне увеличивали свое производство. Так, к 1825 г. в селе Иванове функционировало 125 крупных ситцепечатных и бумаготкацких фабрик. На фабрике Грачевой было 900 станов и 103 набойных стола, у Ямановского около 1 тыс. станов и 110 набивных столов, у Гарелина 1 021 стан и 85 набивных столов. Работниками предприятий у новых собственников были уже не крепостные крестьяне, а жители Вознесенского посада. Среди этих наемных работников выделялись набойщики, которые, по замечаниям Владимирских губернских ведомостей, «были народом смышленым и грамотным, знали письмо», а вот

ткачи и шпульники характеризовались как «самые неопрятные и необразованные».

Заработная плата на фабриках ивановских «капиталистах» крестьян в прошлом, а после выкупа - свободных предпринимателей, была следующей: на рубеже XVШ-XIX вв. у Е. и Д. Грачевых ткачи и набойщики получали до 10 р. в месяц (1 пуд муки в то время стоил 66-99 к.). В середине XIX в. прядильщики и ткачи соответственно 20 и 7 р., колористы - от 83 до 416 р. серебром в месяц. По замечанию Гакстгаузена, денежная (номинальня) и реальная зарплата у русских текстильщиков была выше, нежели в Германии. Со второй половины XIX в. уровень зарплаты по отношению к ценам на продукты питания резко снизился (по наблюдениям Я. Гарелина).

Шереметевская вотчиная контора осуществляла и операции по имущественным сделкам крепостных (купля-продажа), причем в пользу графа поступал процент от стоимости купленного (проданного) имущества. В хозяйственных отношениях с крестьянами вотчинная контора развивала и такую форму, как аренду мельниц, которых насчитывалось около 40 единиц, причем предпочтение в аренде отдавалось прежним их владельцам.

Иногда Шереметевы брали взаймы у предприимчивых крестьян определенные суммы денег (в 1793 г. у Е. Грачева было взято в заем 10 тыс. р. на 4 месяца, а 1794 г. - 5 тыс. р. на 2 месяца). Но не было случая возврата этих сумм денег. Были случаи, когда крестьяне отказывали Шереметевым по тем или иным причинам. Известен факт, когда крестьянин Сиземов не только отказал графу в сумме 10 тыс. р., но в ответ на угрозу графа провел операцию через банкирскую контору Тамеса о получении последней векселя с графа на эту сумму.

Шереметевская вотчинная контора определяла виды и сбор повинностей с крестьян. В традиционном для того времени вотчинном хозяйстве широко были представлены повинности отработочного (барщина) и натурального (оброк) типа. Однако уровень использования каждой из этих повинностей был различным. Первоначально, как свидетельствуют документы времен Бориса Петровича Шереметева (список доходов с вот-

чины), основой хозяйственных отношений была барщина (из 19 вотчин 14 были на барщине) - обработка поля в 2 тыс. дес. (более 2 тыс. га), посев поля, уборка зерновых. Кроме того, крестьяне должны были отдавать продукт натурой.

Оброчная повинность имела некоторую специализацию: крестьяне сел Можары и Алексеевского Расторга должны были доставлять 1345 ведер вина; крестьяне сел Богородское, Чир-ково, Горбуново - орехи и грибы; крестьяне из Горбунова - дрова; крестьяне из сел Константиновское и Островец платили денежный оброк (1073 р.); Молодотудская волость доставляла 900 баранов, 2 тыс. белок, 5 тыс. плах дров. И только 5 вотчин были на чистом денежном оброке, они платили в год 8 761 р.

В XVIII в. с каждой ревизской души денежный оброк составлял 1-2 р., в селе Иванове платили 3 р., с 1796 г. оброчная плата возросла до 8 р. 35 к. с души, оброк с тягла платили 15 р. В 1798 г. крестьяне всех Шереметевских вотчин уплатили в качестве оброка 413 237 р. (в переводе на рубль 1913 г. это равнялось сумме 1 136 461 р.). Неразвитость товарно-денежных отношений, завоз в страну серебра, серебряных денег для их перечеканки - все это свидетельствовало в пользу развития отработки и натурального оброка. На сельскохозяйственных работах при барщине широко использовался коллективный наряд, «.. .ибо, чем скорее крестьяне уберут казенное, тем удобнее могут приняться за свои покосы и не могут упустить ни моей, ни собственной пользы», писал Б.П. Шереметев. На полях Шереметевской вотчины широко использовались агротехнические приемы (подпашка осенью, кошение зерновых «выше от земли», внесение органики в почву), велись журналы о посеве, уборке, молотьбе, количестве работников, зерновая рига обустраивалась на каменной основе, посевное зерно менялось каждые 3 года, трехполье заменялось на многополье.

Наряду с барщинно-оброчной повинностью (окладные сборы) в вотчинах имели место и неокладные сборы - сборы с мельниц, со свадеб, штрафы, пошлины с челобитчиков. «Капиталистым» крестьянам вменялась уплата вотчине оброка за недоимки односельчан по 75-87 р. ассигнациями в год,

это зачастую приводило к закабалению последних для работы на фабриках.

Крестьяне в вотчинах выполняли и государственные повинности: платили подушную подать (74 к. с души), доставляли провиант и фураж в армию, выставляли рекрутов и за мундир платили (1-2 р.), выделяли мастеровых людей на строительство домов «на реке Неве в Петербурге» и на строительство мостов и улиц в Москве.

В XIX в. в вотчинах в повинностях стал падать удельный вес барщины (так, по данным Генерального межевания конца XVIII в. из 190 населенных владений Шереметевых в 128 были оброчные отношения, барщина сохранялась в 62 поселениях, так, из 24 вотчин во Владимирской губернии на барщине оставались лишь только 4). Барщина сохранялась только в черноземных землях и в мызах под Санкт-Петербургом. Оброк в XIX в. постепенно переходил от натуральной формы к денежной. В Шереметевских вотчинах оброк с тягла составлял 45 р., а с ревизской души 4-6 р. (данные по Ивановской вотчине).

На протяжении всей истории рода Шереметевых наряду с собиранием земель и крестьян осмысливалась также проблема улучшения положения крестьян. Так, в 1767 г. П.Б. Шереметев принял активное участие в составлении проекта нового уложения, по которому должно было бы облегчаться положение крестьян. Он изъявил полную готовность освободить крестьян от крепостной зависимости. Такого радикализма не ожидала даже Екатерина II, которая под давлением других членов комиссии по составлению проекта о крестьянах, вынуждена была не просто отказаться от вольнодумства некоторых членов комиссии, но и «дать отставку графу Шереметеву П.Б. вечно от службы военной и гражданской». В 1861 г. Д.Н. Шереметев приблизил дело своего деда, касавшегося судьбы крестьян. В Останкинском дворце (Фонтанном доме Шереметевых) был подписан 19 февраля Манифест об освобождении крестьян. Сам Д.Н. Шереметев был последним владельцем села Иванова, в котором задолго до Великой реформы разрешал крестьянам выкупаться на волю.

Список использованной литературы

1. Барышников М. История делового мира России / М. Барышников. - М. : Аспект Пресс, 1994 - 224 с.

2. Берлин П. Русская буржуазия в старое и новое время / П. Берлин - М. : Книга, 1922. - 308 с.

3. Гарелин Г. О начале и возрождении промышленного села Иванова в XVI-XVIII столетиях // Владимирские губернские ведомости. - 1878. - № 30.

4. Город Иваново-Вознесенск, или Бывшее село Иваново и Вознесенский Посад (Владимирской губернии) : в 2 ч. / сост. Я. Гарелин. - Шуя: Лито-тип. Я. И. Борисоглебского, 1884. - Ч. 1: С XVII столетия до 19 февраля 1861 года. - 225 с. ; 1885. - Ч. 2: С 19 февраля 1861 года по 1 января 1884 года. - 140 с.

5. Кашин В.Н. Крепостные крестьяне-землевладельцы накануне реформы. - М.: Изд-во АН СССР, 1935. - 116 с.

6. Никольский Н. История русской церкви / Н. Никольский - Минск: Беларусь, 1990. - 540 с.

7. Ливанов Ф. В. Острожники и раскольники: Очерки и рассказы: в 3 т. / Ф. В. Ливанов. - СПб. : Тип. М. Хана, 1872. - Т. 2. - 629 с.

8. Нефедов Ф. Повести и рассказы / Ф. Нефедов - М. ; Иваново, 1937. - Т. 1.

9. Павленко Н. Птенцы гнезда Петрова / Н. Павленко. - М. : Мысль, 1994 - 397 с.

10. Степанов А. Крестьяне-фабриканты Грачевы: К характеристике крепостных капиталистов 2-ой пол. XVIII - начала XIX в. / А. Степанов // Записки историко-бытового отдела Государственного русского музея. - Л. : Изд-во Рус. музея, 1928. - Т. 1. - С. 213-252.

11. Статистическое обозрение состояния Владимирской губернии в 1817 году // Владимирский историко-статистический сборник. - Владимир: Губ. стат. ком., 1869. - С. 16-17.

12. Семевский В. И. Крепостные крепостных крестьян в России в XVIII в. / В. И. Семевский // Русская мысль. - 1902. - Кн. 7. - С. 55-87.

13. Шепетов К. Крепостное право в вотчинах Шереметевых (17081885) / К. Шепетов; под ред. Г. И. Полосина. - М. : Изд. Останкин. Дворца-музея, 1947. - 378 с.

14. Щепетов К.Н. Из жизни крепостных крестьян России XVIII-XIX веков: По материалам шереметевских вотчин / К. Н. Шепетов. - М. : Учпедгиз, 1963. - 100 с.

15. Экземплярский П. М. История города Иванова / П. М. Экземплярский. - Иваново: Ивановское кн. изд-во, 1958. - Ч. 1: Дооктябрьский период. - 395 с.

16. Экземплярский П. М. Село Иваново в начале XIX столетия // Труды Иваново-Вознесенского губернского научного общества краеведения. - Иваново-Вознесенск, 1925. - Вып. 3.

Столбов Вячеслав Павлович - кандидат экономических наук, профессор, кафедра социальных и экономических теорий, Ивановский государственный химико-технологический университет, 153000, г. Иваново, пр-т Ф. Энгельса, 7, e-mail: [email protected].

Stolbov Vyacheslav Pavlovich - PhD in Economics, Professor, Department of Social and Economic Theories, Ivanovo State Chemical and Technological University, 7, F. Engels avenue, Ivanovo, 153000, e-mail: [email protected].

Краткая историческая справка.
Храмы и сёла Земли Ступинской. Исторические этюды.*
Храм Покрова Богородицы и Церковь-Колокольня Святителя Василия Великого. Село Чиркино.
* * *
Село Чиркино на реке Реуте – древнейшее владение рода бояр Шереметьевых. Этими землями Великий Князь Иоанн III наградил Андрея Шеремета за новгородский поход. Храм Покрова Богородицы возведённый в 1514 году был трехпрестольный. Предел во имя Святителя Николая Мирликийского венчала отдельная глава. Усердием владельца села Василием Борисовичем Шереметьевым в конце XVII-го века был надстроен на треть высоты четверик храма и весь восьмерик. Обер-камергер Пётр Борисович Шереметьев, кстати, большой поклонник живописи и изящных искусств вообще, в начале 1780-х годов пристроил к храму Покрова Богородицы придел во имя Апостолов Петра и Павла. Непревзойдённый любитель музыки и театрального искусства, кстати, сам участвовавший в театральных постановках, а так же неплохо игравший на виолончели, частенько музицировавший в оркестре своих крепостных, Николай Петрович Шереметьев в начале XIX-го века обновил придел Николая Мирликийского
Церковь-колокольня во имя Святителя Василия Великого построена в конце XVII века владельцем села В.Б. Шереметьевым в качестве родовой усыпальницы.
В смутные времена коммунистического беззакония Храмы были закрыты, разграблены и частично разрушены.
Настоятель Храмов отец Иоанн Покровский и послушница анна Корнеева по приговору тройки НКВД были расстреляны 26 февраля 1938 года на полигоне в Бутово.
В 2000 году отец Иоанн и послушница Анна были прославлены в лике новомученников Российских.
Об источниках.
С именем Шереметьевых связаны такие усадьбы, как Останкино и Кусково,но усадьба в с.Чиркино-первая древнейшая вотчина бояр Шереметьевых. В этих местах находятся четыре святых источника.
Один расположен в низине, под возвышающимися храмами с.Чиркино, источник «Всех скорбящих радость». Он славится необыкновенной концентрацией в нем серебра. В двадцать раз его содержание превышает норму!
Два других-расположены на подъезде к храмовому комплексу у д.Щербинино. Из трубы большого диаметра вырывается поток. Этот источник освящен в честь местночтимых святых св/м Иоанна (Покровского) и пр/м Анны (Корнеевой), умученных за веру в 1938г.
Третий источник-непередаваемой красоты круглый бочаг чистейшей воды, 6 м в диаметре. Это живой, дивный, природный аквариум, созданный Творцом. Водоросли зеленым кружевом обрамляют его дно, из которого вырываются 20 родников, взбивая песчинки, среди которых резвятся маленькие рыбки! Погружение доставляет непередаваемое удовольствие!!! Температура воды, как и во всех родниках, +4, а выходить не хочется... Все получают энергию для души и тела! Источник освящен в честь убиенных за веру и Отечество великомучеников, страстотерпцев Государя Николая II и Цесаревича Алексея.
Особенную известность имеет четвертый источник — древний чудотворный источник пророка Божия Илии. Он упомянут во многих исторических описаниях и хрониках церковной историографии Коломенского уезда 18 века.
И по традиции — все наши путешествия заканчиваются трапезой. Чистые телом и (думается) душой, сытые, мы отправляемся в обратный путь-домой.

Помещик обладал на своих вотчинах настолько неограниченной властью, что вправе был облагать оброком и штрафовать фабрикантов из бывших крестьян безмерно. Иных мог, по своему усмотрению даже разорить. «...на владельца богатого нет апелляции, - докладывал князь И.М. Долгорукий, владимирский губернатор (1802-1812). – Шереметев для Иванова, что государь для всей России».

За своей супругой княжной В.А. Черкасской Петр Шереметев получил огромное приданое. Графу отошли земли и окрестности Иванова, десятки тысяч крепостных душ. Вотчиной Шереметевых управляла резиденция в Петербурге, в Иванове служили управляющие - выборные крестьяне, коим граф доверял. Усадьба управляющих - внушительный одноэтажный особняк в стиле классицизма - «устоял» до наших дней.

В 1771 году граф скрылся в селе Иваново от московской эпидемии чумы и сам занялся делами вотчины. Через своих «порученцев», бывших крепостных, отправлял в Москву дорогие подарки, для подкупа и «услащения» нужных должностных лиц государства. Баловал подарками сына, Н.П. Шереметева, коему посылал в Лондон «…с крестьянином Ефимом Грачевым перстень яхонтовый, осыпан брильянтами… сказать, что послан из здорового места, никакого в нем прилипанья нет». «Капиталистый» крестьянин Грачов по велению графа должен был оплачивать все нужные покупки. Е.И. Грачев откупился на волю у графа на 35 лет раньше других крестьян и стал богатейшим фабрикантом. Шереметев устанавливал в вотчинах свои законы, выпустил сборник «домовых постановлений». Надо отдать ему должное, граф не терпел лености, хищения и пьянства. При сыне Петра Шереметева только за 1804 год в штрафной книге было отмечено 847 наказаний, пять за неуплату оброка, остальные - за пьянство и нерадение. Граф наказывал рублем тех, кто не спешил обзавестись семьей. Дошли приказы графа о взыскании 12 591 рубля с холостяков.

По велению Н.П. Шереметева (1799-1800) создается описание всех владений Шереметевых - «Атлас дачам». Опись проводил управляющий ивановской вотчиной господин надворный советник С.И. Грейц. В 1793 году, в качестве ревизора, прибыл в Иваново управляющий И.П. Аргунов. Известный художник, он родился в семье крепостных графа Черкасского, попал к Шереметевым в качестве «приданого».

В конце XVIII - начале XIX века ивановская вотчина становится самым доходным имением Шереметевых. Из вотчинной конторы в усадьбу Кусково отсылались баснословные оброчные деньги. «Богат и хвастлив, как ивановский мужик», - гласила пословица тех времен. С.Д. Шереметев пережил три революции, национализацию всего имущества, но за границу не бежал. «Что наши потери в сравнении с тем, что теряет Россия?» - написал последний управляющий огромных вотчин Шереметевых в мемуарах. Сергей Дмитриевич умер в 1918 году. В Новоспасском монастыре в усыпальнице предков, древнейший род которых идет от Андрея Кобылы, похоронить графа не смогли. К тому времени монастырь превратили в лагерь для заключенных. Шереметева захоронили «под забором», у стены монастыря. На месте старинной рощи Круглиха в Иваново еще одним управляющим Шереметевых, Дейнекой, был разбит «графский сад», ныне парк Первого Мая. В здании бывшей усадьбы управляющего вотчиной Шереметевых разместилась «Ивановореставрация». Перед революцией 1917 года богатейший наследник Шереметевых был категоричен: «Нельзя покидать Родину, нельзя переводить капиталы, ибо предки наживали все это для своей страны, для народа».

Фото: Усадьба управляющего вотчиной Шереметевых

Фото и описание

Город Иваново представляет собой тип русского промышленного города конца XIX – начала XX веков. Здесь можно посетить Музей промышленности и искусства, Музей ивановского ситца, дом купца Осипа Щудрова (Щудровская палатка), вотчинную контору Шереметевых и т.д.

Усадьба управляющего вотчиной Шереметевых является одним из самых оригинальных и неповторимых образцов гражданского зодчества города Иваново, интересным архитектурным памятником в стиле классицизма. Располагается в самом центре города, на улице Крутицкой, 33.

Стремительное течение XVIII столетия, открытое реформаторской деятельностью императора Петра Великого, оставило свой след и на развитии Ивановского края и особенно села Иваново. Село, находившееся с 1667 года во владении князей Черкасских, в 1743 году отошло старинному дворянскому роду графов Шереметевых. Данные изменения были связаны со свадьбой графа Петра Борисовича Шереметева (сына знаменитого сподвижника Петра I фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева) и дочери князя и канцлера Российской империи Алексея Михайловича Черкасского – Варвары Алексеевны. Черкасский отдал за свою единственную дочь фантастическое, даже по тем временам, приданое – село Иваново, Васильевское и ещё более 5-ти десятков населённых пунктов края стали частью огромных шереметевских вотчин, в которых числилось более 300 000 крепостных душ.

Иваново превратилось в центр обширной вотчины Шереметевых, тянувшейся в южном направлении от села вдоль берегов реки Уводь между дорогами, которые вели из Иванова в Шую и Лежнево.

В конце XVIII – первой половине XIX столетий ивановская вотчина являлась одним из самых доходных имений Шереметевых. Усадьба была или построена, или куплена у местных жителей. Здесь в огромном доме была обустроена квартира управляющего, а во флигеле располагалась контора. На месте рощи «Круглиха» был разбит «Графский сад» (в настоящее время – Сад 1 Мая). По количеству жителей столица шереметевской вотчины превосходила даже соседние уездные центры. Новый владелец снисходительно относился к «капиталистым» крестьянам. Петр Борисович Шереметев, а позже и его сын Николай не только не препятствовали деятельности местных крепостных предпринимателей, но и поощряли ее.

Шереметевы почти не бывали в Иваново и окрестностях. Только в 1771 году граф Николай Петрович Шереметев прибыл сюда переждать эпидемию чумы, которая свирепствовала в столицах. Управление богатой вотчиной осуществляла Петербургская резиденция Шереметевых, а на ивановских землях служили его управляющие – выборные крестьяне. Совсем редко в Иваново из центральной вотчинной конторы приезжали ревизоры. Например, с этой целью в 1793 году в село прибыл Иван Петрович Аргунов, который был не только великим русским художником XVIII столетия, но и должностным лицом в обширном шереметевском крепостном имении.

Из ивановской вотчинной конторы в шереметевскую усадьбу Кусково, которая находилась под Москвой, отсылались собранные оброчные деньги, отправлялись плотники для строительства шикарных графских дворцов. Оброк, собранный за год, в селе Иваново был больше чем в целом по стране. Это объяснялось тем, что средний уровень жизни местных крестьян был выше, чем во многих других усадьбах. Не зря появилась пословица: «Богат и хвастлив, как ивановский мужик».

Вплоть до революционных событий Шереметевым принадлежали крупные земельные участки. Только в 1887 году была выкуплена главная городская площадь (сейчас – площадь Революции), где находился торговый комплекс. В настоящее время в здании располагается ЗАО "Ивановореставрация".

Чиркино.

Церкви Покрова Пресвятой Богородицы и Василия Великого

Село Чиркино – первое древнейшее владение рода бояр Шереметьевых. Этими землями великий князь Иоанн III наградил Андрея Шеремета Кобылин за новгородский поход. Этот удивительный по красоте и месту расположения храмовый ансамбль является памятником архитектуры государственного значения.
Оба храма и разрушенная ныне богадельня (была построена и освящена в 1908 году в честь рождения наследника престола цесаревича Алексия Николаевича Романова), составляя великолепный архитектурный ансамбль, расположены в центре села на полугоре у края крутого обрыва, а под обрывом, невдалеке, протекает небольшая речушка речка.

Село Чиркино древнего Коломенского уезда – родовая вотчина бояр Шереметевых.
Шереметевы вели свое происхождение от Андрея Кобылы, служившего Московскому князю еще в 1347 году. Родовая фамилия Шереметевых была – Кобылины. Кобылиными были и сродники Шереметевых – Романовы, занимавшие в течение 300 лет русский престол.

Идем через село к храмам

Новая фамилия одной из ветвей Кобылиных – Шереметевы – образовалась от прозвища правнука Кобылы – Андрея Константиновича, носившего фамилию Беззубцев (по прозвищу своего деда), но имевшего при этом личное прозвище – Шеремет. В жизни древнерусских людей личные прозвища играли какую-то очень важную роль, настоящий смысл которой мы еще недостаточно понимаем. Они не считались ни обидными, ни смешными. Прозвища носили преимущественно знатные люди.
Отец Андрея Шеремета Константин Александрович Беззубцев – первый известный нам владелец села Чиркина. И Константин Александрович, и его многочисленные потомки служили Московским великим князьям, а потом царям, в качестве воевод – в походах, наместников – в городах и провинциях, послов – при посольствах в соседних государствах и т.д. На протяжении почти 600 лет это была высшая московская знать.

У Андрея Шеремета было три сына: Иван, Василий и Борис. Сохранилось известие, что 13 февраля 1500 года они, – тогда еще молодые люди, – присутствовали на свадьбе дочери великого князя Ивана III. Ни один из них тогда еще не был боярином, и все они звались «дети боярские». Борис вскоре умер, а Иван и Василий Андреевичи стали служить великому князю.
Жизнь этих двух первых Шереметевых протекала в непрестанных боях – то с Литвой, то с казанцами, то с крымцами. Помимо далеких походов за пределы государства, каждый год, с началом лета, русское войско выходило на берег Оки и стояло все лето в ожидании крымского хана. Иного способа защитить Москву от татарских набегов, видимо, не было. В 1521 г. Крымский хан Мухаммед-Гирей обманул русских воевод, в числе которых был Иван Шереметев. Он перешел внезапно Оку в другом месте и ударил по войску московского князя с тыла. Русские были наголову разбиты, после чего Мухаммед-Гирей едва не взял Москву. В этом бою Иван Шереметев был убит.

Имя Ивана Андреевича Шереметева, пострадавшего за отечество (как тогда говорили, «за святые церкви и веру православную»), было вписано навечно в самый главный «Памятник» Московской Руси – Синодик Успенского собора – и поминалось вместе с царями, князьями и митрополитами вплоть до самой революции с прибавлением «Вечная память». (В этот Синодик вписаны также герои Куликовской битвы). Иван Андреевич умер, не оставив потомства.
Место Ивана Андреевича на службе у великого князя занял Василий Андреевич Шереметев, ходивший в походы почти ежегодно с 1522 по 1537 гг.

Задолго до описанных событий, – когда точно, неизвестно, – отец первых Шереметьевых Андрей Шеремет умер и оставил село Чиркино по завещанию младшему тогда сыну, т.е. Василию Андреевичу. (Как мы увидим в дальнейшем, Василий Андреевич Шереметев и был строителем первой каменной Покровской церкви в Чиркине).
Ратная служба Василия Андреевича протекала вполне благополучно. Однако с момента смерти великого князя Василия III, с 1533 г., над его головой начали сгущаться тучи. В Москве разгорелась вражда двух больших боярских партий – старинных русских князей Шуйских с выходцами из Литвы князьями Глинскими и Бельскими, родственниками вдовы великого князя Елены Глинской и ее сына, малолетнего Ивана Грозного. В этой борьбе Василий Андреевич, как один из наиболее родовитых сановников, примкнул к партии Шуйских. Как только Елена Глинская умерла (в 1538 г.), он был схвачен и насильственно пострижен в Троице-Сергиев монастырь под именем инока Васьяна.
В древней Руси пострижение в монахи означало гражданскую смерть. Но не для такого человека, каким был Василий Андреевич. Сохранилось свидетельство – ни больше ни меньше, как самого царя Ивана Грозного, – что инок Васьян в Троице-Сергиевом монастыре не прекратил своей политической деятельности. В написанном много лет спустя письме к игумену Кирилло-Белозерского монастыря Козьме Иван Грозный обрушивает на голову давно уже покойного Василия Андреевича целые потоки брани. От него мы узнаем, что среди современников Василий Андреевич звался «чертом» – видимо, за его неукротимый темперамент и особую дерзость. Из слов царя Ивана можно понять, что с момента заключения Василия Андреевича в монастырь там начались яростные богословские диспуты, что монахи, – большинство из них принадлежало к московскому боярству, – разбились на партии. Виновником этой богословско–политической смуты царь Иван прямо называл Васьяна Шереметева.
По-видимому, правительство вскоре приняло меры, и Васьян Шереметев был переведен из Троицы в отдаленный Никольский Антониев-Краснохолмский монастырь, где и умер 9 января 1548 г.
У Василия Андреевича было шесть сыновей: Иван Большой, Григорий, Семен, Никита, Иван Меньшой и Федор Васильевич.
После смерти Василия Андреевича все его многочисленные имения, кроме Чиркина, перешли к сыновьям, которые и владели ими сообща до 1564 г. (в этом году они разделились). На Чиркино была составлена особая запись: этим селом Василий Андреевич благословил младшего из шести своих сыновей – Федора Васильевича. Чем было вызвано такое распоряжение, почему старинная родовая вотчина вновь была передана младшему, а не старшему из сыновей?
Дело в том, что Чиркино рассматривалось Шереметевыми не как обычное земельное владение. В нем находился родительский погост с фамильной церковью Покрова, на котором уже длительное время, с XV или даже с XIV в., погребались члены рода. Сами Шереметевы до самого XVII в. в Чиркине не жили: они «сидели» по селам и деревням в округе Чиркина – в Федоровском, Городне, Мещерине, Пруссах и т.д. Почитание памяти предков, «родителей», как тогда говорили, считалось у древних первейшей добродетелью. В Покровской церкви помимо годовых поминальных служб творились ежедневные «памяти» по покойным, служились панихиды и литии. Здесь сообща праздновались большие церковные праздники, крестили и хоронили.
Предполагалось, что для спасения душ предков заупокойные службы должны длиться вечно, вплоть до Страшного Cуда. В таком случае кто-то из членов рода должен был заботиться, чтобы заупокойные службы регулярно совершались сегодня и не прекращались в будущем. Считалось, что для этой роли более всего подходит младший сын, который проживет дольше остальных и дольше, таким образом, сможет заботиться о родительском кладбище и фамильной церкви. В семье Василия Андреевича этим сыном оказался Федор Васильевич. Последний по воле отца и сделался «душеприказчиком» рода Шереметевых почти до конца XVI столетия: он умер в 1592 г., пережив всех своих братьев.
Жизнь Федора Васильевича и его братьев протекала в бурные годы царствования Ивана Грозного. Из пяти братьев Федора Васильевича двое – Григорий и Иван Меньшой – были убиты на войне, третий – Никита – был казнен в опричине, Семен умер, а старший брат Иван Большой был заточен вместе с сыном Еремеем в Кирилло-Белозерский монастырь, где и умер в опале, ненавидимый и проклинаемый царем Иваном. Относительно благополучно складывалась при Грозном только жизнь Федора Васильевича. При нем и продолжалось строительство в Чиркине.
К концу царствования Ивана Грозного в роду Шереметевых произошло важное событие: они выдали свою единственную племянницу Елену Ивановну (дочь Ивана Васильевича Меньшого из соседней Чиркину Городни) за старшего сына Ивана Грозного – царевича Ивана Ивановича. В случае смерти царя Ивана ее ожидал титул русской царицы, а Шереметевы должны были сделаться первыми людьми в государстве.
Однако этим мечтам не суждено было сбыться. Сама Елена Ивановна послужила косвенной причиной постигшей ее катастрофы: во время пребывания царского семейства в Александровской слободе в 1581 г. царь застал ее, тогда уже беременную, в жарко натопленных дворцовых комнатах в одной рубахе, что по понятиям того времени было верхом неприличия (на женщине, тем более знатной, должно было быть не менее трех рубах). Пришедший в бешенство царь избил сноху. На крик жены прибежал Иван Иванович и вступился за нее. Царь набросился на сына и избил его до полусмерти. Потрясенный Иван Иванович заболел и через 11 дней умер. У Елены Ивановны случился выкидыш. По обычаю того времени молодая вдова была пострижена в монастырь.
Если бы не трагедия в Александровской слободе, Шереметевы, вероятно, заняли бы то же положение в государстве, какое впоследствии заняли Годуновы через Ирину Годунову – жену царевича Федора Ивановича.
Пришла беда и к Федору Васильевичу: он оставался бездетен. Для стареющего владельца Чиркина встал вопрос о наследнике.
Из всех молодых потомков Василия Андреевича к 70–м годам XVI в. в живых оставались только два племянника Федора Васильевича: сын казненного Никиты Васильевича Петр и сын Ивана Васильевича Меньшого Федор. И Федор Васильевич задумал обойти племянников наследством. По-видимому, этому решению предшествовала какая-то семейная ссора.
В 1575 г., находясь на воеводстве в Туле, Федор Васильевич составил свое первое завещание, согласно которому передавал свою родовую вотчину с селом Чиркиным Кирилло-Белозерскому монастырю в качестве вклада по своей душе и по душам своих родителей. Согласно особому условию, Чиркино должно было перейти во владение монастыря только после смерти Федора Васильевича.
Племянники с таким завещанием не согласились. Началась беспримерная тяжба, продолжавшаяся несколько десятков лет (до середины XVII в.).
Решительным противником воли дяди стал Петр Никитич Шереметев. Между ним и Федором Васильевичем разгорелась настоящая война. В 1579 г., когда Федор Васильевич был взят в плен поляками, Петр Никитич насильно «вчинился в Чиркино». Освободясь из плена, Федор Васильевич подал в суд, и Петр Никитич был «выдан ему головою за грабеж».
Много позднее, уже при Федоре Ивановиче, когда к власти пришли Годуновы, Федор Васильевич оказался в опале. Спасаясь от преследователей, он скрылся в тот же Никольский Антониев-Краснохолмский монастырь, в котором закончил дни его отец. И опять Петр Николаевич «взял грабежом вотчины дяди».

Находясь в монастыре, Федор Васильевич сделал окончательное распоряжение относительно Чиркина – передал его Кирилло-Белозерскому монастырю «впрок, без выкупа». Однако теперь в Чиркине уже прочно сидел племянник. Вопреки ясному смыслу завещания, после смерти Федора Васильевича в 1592 г. царь Федор Иванович «пожаловал» Петра Никитича – отдал ему село Чиркино. Добиваясь подобного беспрецедентного решения (все права в этом деле были на стороне Кирилло-Белозерского монастыря), Петр Никитич, чтобы окончательно дискредитировать дядю, прибег к политическому доносу.
Все попытки монастыря вернуть себе Чиркино через суд кончились безрезультатно. «Петр Никитич, – говорит один древний документ, – был человек сильный и от суда отбивался». По документам дошедшего до нас древнего Шереметевского архива видно, как это делалось: суд имел право при малейшей возможности откладывать спорное дело и без конца пользовался этим в пользу Петра Никитича. Тяжба тянулась еще в 1629, 1642, 1649 гг., когда Петра Никитича уже не было в живых (он умер в 1603 г.).
В итоге победа Шереметевых оказалась полной. Родовая вотчина окончательно осталась за ними.
После смерти Петра Никитича Чиркино перешло к его младшему сыну Борису Петровичу (умер в 1650 г.), а от него к его единственному сыну последнего – Василию Борисовичу. Теперь Шереметевы уже жили в Чиркине. Их усадьба находилась к северу – северо-западу от храмов.
Василий Борисович Шереметев вошел в русскую историю как знаменитый «крымский сиделец». В 1660 г. он был взят в плен крымским ханом и заключен в крепость Чуфут-Кале. Там Василий Борисович просидел 20 лет, и после внесения за него громадного выкупа был выпущен на свободу больным стариком. По возвращении его в Москву царь лично представил его Думе: Василия Борисовича никто уже не помнил в лицо. Судьба Василия Борисовича потрясла современников.
Прожив в Москве 4 зимних месяца, Василий Борисович умер 25 апреля 1682 г., так и не побывав в своем Чиркине. У Василия Борисовича был сын, лет за 20 до того умерший, и дочь, бывшая замужем за князем Голицыным. Перед Василием Борисовичем, как когда-то перед его двоюродным дедом, встал вопрос о наследнике: мужских потомков, носящих фамилию Шереметев, у него теперь не было.
Василий Борисович поступил неожиданно: несмотря на наличие прямых наследников в лице дочери и ее мужа, он составил завещание в пользу своего племянника от двоюродного брата – Бориса Петровича Шереметева, самого блестящего представителя рода Шереметевых за всю историю, будущего фельдмаршала, знаменитого соратника Петра Великого, воспетого Пушкиным в «Полтаве» под именем «Шереметева благородного».
Можно не сомневаться, что выбор Василия Борисовича диктовался тем, что Чиркину нужен был человек, способный поддерживать родовые церкви и причт материально и юридически. Огромную роль тут должна была сыграть и сама личность Бориса Петровича.
Хотя в 1682 г., когда Василий Борисович познакомился со своим племянником, до будущего фельдмаршала было еще очень далеко (царю Петру – великому преобразователю России – было еще только 9 лет), Борис Петрович сумел обворожить дядю. И недаром. Впоследствии он сделался одним из образованнейших людей своей эпохи, сторонником и поборником западной культуры, настоящим соратником Петра Великого. Как все близкие Петру люди, Борис Петрович был талантлив и любознателен. Он был лично знаком с римским папой, от которого получил в подарок католическое распятие. У себя, в Мещерине, где он жил, он поставил собственную конную статую.
Растроганный великодушным поступком своего дяди, Борис Петрович задумал особым образом почтить его память – построить над его гробом (Василий Борисович завещал похоронить себя в Чиркине) церковь-усыпальницу, а заодно и реконструировать Покровскую Церковь.
Однако осуществить свой замысел Борису Петровичу довелось не скоро. Наследники Василия Борисовича подали в суд, и дело тянулось еще 9 лет. Только в 1691 г. Борис Петрович вступил во владение Чиркиным. В том же году он уехал с царем Петром за границу.
Сейчас трудно сказать, участвовал ли сам Борис Петрович в перестройке чиркинских церквей. Находясь в постоянных разъездах, он мог поручить это одному из своих управляющих. Так или иначе, на рубеже XVII и XVIII вв. Чиркинский ансамбль был перестроен во вкусе модного в те годы «нарышкинского барокко».
Прежде всего, были разобраны все пять глав, столбы и своды Покровской церкви. Ее четверик был увеличен в высоту и завершен огромным восьмигранным ярусом с одним барабаном и главой. Между приделами была построена каменная паперть. Покровская церковь из храма крестовокупольного типа с внутренними столбами стала бесстолпной церковью, просторной, высокой и светлой.
Престол Василия Кесарийского из южного алтаря Покровской церкви был изнесен вон, и для этой службы был построен новая отдельно стоящая многоярусная «церковь под колоколы», неправильно называемая «колокольней». Это и есть церковь-усыпальница Василия Борисовича, который, как и его далекий предок, был крещен в честь Василия Кесарийского. В ней до конца XIX в. находилась его могила с надгробным камнем.
В ходе реконструкции Чиркинского ансамбля, которая затянулась на много лет, старый придел Андрея Критского был выстроен заново и переименован в Петропавловский – в честь апостолов Петра и Павла, ангелов сына владельца Мещерина – Петра Борисовича.
В трех из четырех чиркинских храмов (в основной Покровской церкви, церкви под колоколы Василия Кесарийского и в приделе Петра и Павла) Борисом Петровичем были сооружены великолепные, покрытые ажурной резьбой барочные иконостасы. Эти иконостасы получили известность в качестве выдающихся произведений русского прикладного церковного искусства еще в середине XIX в. В начале XX в. их фотографии были изданы в виде открыток.
Иконостасы Чиркина погибли в 50-х гг. нашего века. Погибли или исчезли также все чиркинские иконы, среди которых были очень древние.
Перестроенные в стиле провинциального «нарышкинского барокко» чиркинские церкви были полихромно (в разные цвета) раскрашены.
На протяжении XIX в. церкви неоднократно ремонтировались. В 1832 г. придел Николая Чудотворца был разобран и на его месте выстроен новый, значительно больше первого.
До 30-х гг. ХХ в. Чиркинский погост имел каменную ограду с воротами.
На рубеже нашего столетия село Чиркино и его памятники популяризовал последний владелец Чиркина граф С.Д. Шереметев – известный культурный деятель предреволюционного периода, председатель различных комитетов и обществ.

Церковь Покрова Пресвятой Богородицы
Церковь – колокольня во имя Святителя Василия Великого

Обе церкви были закрыты в 1930-х гг., разграблены и частично разрушены.
Настоятель Храмов отец Иоанн Покровский и послушница Анна Корнеева, помогавшая ему в церкви -в соответствии с показаниями лжесвидетелей была выписана справка на арест священника Иоанна Покровского, подписанная руководителями НКВД Московской области. 27 января 1938 года власти арестовали протоиерея Иоанна, а 13 февраля –послушницу Анну Корнееву, заключив их в тюрьму в городе Кашире. Священномученник Иоанн (Покровский) и преподобномученица Анна (Корнеева) 21 февраля 1938 года тройкой НКВД были приговорены к расстрелу. По приговору тройки НКВД были расстреляны 26 февраля 1938 года на полигоне в Бутово. В 2000 году отец Иоанн и послушница Анна были прославлены в лике новомученников Российских.

В 1993г. их возвратили верующим. Более старая, Покровская, в полуразрушенном состоянии, понемногу восстанавливается.

Церковь-колокольня Василия Великого сейчас действует.
По рассказам местных первых комсомолок, в 1930-е годы в церкви вскрыли фамильные склепы Шереметевых. Куда всё это делось не знают, но помнят.

Считалось, что линия бояр Шереметевых угасла после Октябрьской революции 1917 года, однако, оказалось, что есть прямой потомок Шереметевых – граф Георгий. Он проживает в США, в Калифорнии. Несколько лет назад он посетил свое родовое гнездо и по словам очевидцев, в тот день замироточила небольшая икона Покрова Пресвятой Богородицы из Покровского же храма...
Упомянутый чудесный случай далеко не единственный: настоятель Чиркинских храмов иерей Виктор Кузнецов может привести множество свидетельств о современных нам чудесах и случаев чудотворений. И подавляющая их часть связана освященными, сильными, чистейшими водными источниками, находящимися возле села Чиркино.

Ведь близлежащая местность славится четырьмя родниками с высоким содержанием серебра, один из них - в 100 метрах от храмов, ещё три - в соседних деревнях.
Прямо под возвышающимися на горе храмами села Чиркино находится Источник ""Всех скорбящих Радость"".
Он славится необыкновенной концентрацией в нем серебра. В двадцать раз его содержание в воде превышает здесь обычную норму!.. Над источником возвышается высокая сень с куполом и крестом. Рядом есть купальня.