Монархия как самая приемлемая форма фома аквинский. Учение фомы аквинского о формах правления. О происхождении и невыгодном родстве

Ключевые слова

Аквинат / «О правлении» / авторство / датировка / государь / князь / Aquinas / De regimine / authorship / dating / Lord / Prince / ruler

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы - Александр Марей

Статья представляет собой введение к переводу на русский язык первой книги трактата «De regimine principum». В ней рассматривается место трактата в традиции «зерцал правителей», проводится краткий анализ проблем авторства и датировки трактата. В рамках европейской традиции зерцал правителей сочинение Фомы Аквинского «О правлении князей » занимает особое место. Безусловно, не первый в традиции, этот текст стал одним из самых известных в этом жанре. По его модели были написаны одноименные трактаты Птолемея Луккского и Эгидия Римского. В дискуссии о датировке автор придерживается мнения, что трактат писался в 1271–1273 годах, и адресатом его был король Кипра Уго III Лузиньян. Отдельное место в статье посвящено дискуссии о принципах перевода, центрирующейся вокруг подходов к переводу основных категорий политической философии Аквината , прежде всего - princeps. Высказывается мнение о невозможности переводить его русским понятием «государь » и дискутируется возможность перевода его словами «князь » и «правитель».

Текст научной работы на тему «Фома Аквинский и европейская традиция трактатов о правлении»

Фома Аквинский и европейская традиция трактатов о правлении

Александр Марей

Кандидат юридических наук, доцент школы философии факультета гуманитарных наук, ведущий научный сотрудник Центра фундаментальной социологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Адрес: ул. Мясницкая, д. 20, г. Москва, Российская Федерация 101000 E-mail: [email protected]

Статья представляет собой введение к переводу на русский язык первой книги трактата «De regimine principum». В ней рассматривается место трактата в традиции «зерцал правителей», проводится краткий анализ проблем авторства и датировки трактата. В рамках европейской традиции зерцал правителей сочинение Фомы Аквинского «О правлении князей» занимает особое место. Безусловно, не первый в традиции, этот текст стал одним из самых известных в этом жанре. По его модели были написаны одноименные трактаты Птолемея Луккского и Эгидия Римского. В дискуссии о датировке автор придерживается мнения, что трактат писался в 1271-1273 годах, и адресатом его был король Кипра Уго III Лузиньян. Отдельное место в статье посвящено дискуссии о принципах перевода, центрирующейся вокруг подходов к переводу основных категорий политической философии Аквината, прежде всего - princeps. Высказывается мнение о невозможности переводить его русским понятием «государь» и дискутируется возможность перевода его словами «князь» и «правитель».

Фома Аквинский и традиция трактатов «О правлении»

В ряду трактатов, обычно называемых «зерцалами правителей»1, небольшой текст Фомы Аквинского (1225-1274)2 «De regimine principum» имеет особое значение. Разумеется, подобного рода наставления составляли важную часть политической культуры Западной Европы, как минимум со времен становления так называемых «варварских» королевств, и с этой точки зрения трактат Аквината прекрасно вписывается в традицию, являясь ее органичной частью. С другой стороны, есть несколько важных моментов, отличающих этот текст от предшествующих ему произведений того же жанра.

1. О жанре «зерцал правителей» и роли этих текстов в формировании политической культуры европейского Средневековья см.: Anton, 2006; Bagge, 1987; Darricau, 1979; De Benedictis, Pisapia, 1999.

2. Фома представляется слишком известной фигурой, чтобы описывать здесь его биографию. Позволю себе сослаться на несколько фундаментальных работ, в которых можно прочесть подробный очерк его жизни и творчества: Finnis, 1998; Стамп, 2012; Стецюра, 2010.

russian sociological review. 2016. vol. 15. no 2

Во-первых, Аквинат не просто обновил, но коренным образом изменил аппарат, с помощью которого анализировались привычные проблемы королевской власти. В отличие от предыдущих «зерцал», построенных, как правило, на тщательной экзегезе Священного Писания и святоотеческой традиции, Фома выстроил свой текст, взяв за основу прежде всего аристотелевскую теорию политики. Разумеется, и Ветхим, и Новым Заветом он владел свободно, и материал, представленный в Библии, в полной мере нашел свое отражение в его трактате. Однако даже привычные библейские аргументы, рассмотренные в свете аристотелевской логики, уже смотрелись по-другому. В этом плане Фому следует признать новатором и, можно даже сказать, родоначальником новой традиции «зерцал» - «трактатов о правлении». Практически все последующие авторы, среди которых можно вспомнить Птолемея Луккского, Эгидия Римского, Данте Алигьери, Марсилия Падуанского и др., уже использовали в своих произведениях исследовательскую оптику, разработанную Фомой.

Во-вторых, рассматриваемый трактат писался Аквинатом уже в очень зрелом возрасте, ближе к концу его жизни, когда здоровье великого теолога оставляло желать много лучшего. Возможно, следствием этих обстоятельств стал, с одной стороны, размер трактата - даже будь он закончен самим Фомой, он вряд ли превысил бы 40-45 глав, сгруппированных в 4 книги, а с другой - плотность изложения материала. Сконцентрировав свое внимание прежде всего на проблеме тирании и ее отличия от праведного королевского правления, Аквинат, по сути, суммировал в этом небольшом трактате все те наблюдения, которые были щедро рассыпаны им по нескольким его большим сочинениям («Сумма против язычников», «Сумма теологии», «Комментарии к Сентенциям» прежде всего). В отличие, например, от одноименного трактата Эгидия Римского, в размышлениях Фомы Аквинского нет ни слова о том, как следует воспитывать короля, как ему одеваться, что и сколько пить за столом и т.д. Там совсем нет повседневных рекомендаций правителю, напротив, Аквинат отвлечен и достаточно абстрактен. Это, скорее, не наставление королю, в собственном смысле этого слова, но размышления о сути и форме королевской власти, записанные вроде бы простым, но в то же время очень плотным языком, требующим спокойного, вдумчивого, медленного чтения.

Возможно, именно эта особенность стала причиной относительно небольшой популярности трактата «О правлении князей» в Средние века. Например, упомянутый выше одноименный трактат Эгидия Римского, несмотря на его огромный размер, был гораздо шире распространен и почти сразу после написания переведен на несколько европейских языков. Трактат же Фомы сохранился в 10 основных рукописях (Aquinas, 1979: 448) и, в отличие от его «Сумм», цитировался средневековыми авторами достаточно редко. Однако та же краткость и теоретичность изложения, наряду с личностью автора, к тому времени канонизированного, и выдвинули этот трактат на одно из первых мест в раннее Новое время, когда он стал буквально настольной книгой всякого, кто задумывался о проблемах королевской власти и тирании. Наконец, именно эта черта текста Фомы делает этот трактат

одним из наиболее интересных и сложных объектов для переводчика. Однако прежде чем говорить о переводе трактата, нужно вкратце разобрать вопросы, связанные с его авторством и проблемой датировки. С последним вопросом неразрывно связан и еще один, меньшего масштаба, но тоже важный - вопрос об адресате трактата, том самом короле Кипра, по просьбе которого Фома писал этот текст.

Активные исследования философии Фомы Аквинского начались в Европе с конца 70-х годов XIX века, после энциклики «Aeterni Patris», в которой Папа Лев XIII призвал к изучению христианской философии, и прежде всего философии Фомы. Однако до трактата «О правлении князей» исследователи всерьез добрались лишь к 20-м годам XX столетия. Одними из первых к вопросам авторства и датировки трактата обратились итальянский исследователь Э. Фьори и англичанин М. Браун (Browne, 1926; Fiori, 1924). Поставив под сомнение то, что Фома выступил автором всего трактата, они инициировали дискуссию, в которой несколько позже принял участие и А. О"Рахилли (O"Rahilly, 1929a, 1929b), высказавший мнение о том, что текст, начиная с 4-й главы 2-й книги трактата был написан учеником и секретарем Фомы Аквинского - Птолемеем Луккским. Это же утверждение было подтверждено - казалось, окончательно - Мартином Грабманном в его монументальной работе «Труды святого Фомы Аквинского» (Grabmann, 1931).

Начиная с этого времени мнение о том, что Аквинат написал первую книгу трактата и 4 первых главы второй книги, приобрело статус доказанного факта и оставалось таковым практически без исключений вплоть до 1979 года. В этом году немецкий исследователь Вальтер Мор в своих «Заметках о трактате „De regimine"» подверг сомнению авторство Фомы Аквинского и предположил, что автором трактата выступил кто-то другой, оставшийся нам неизвестным (Mohr, 1974). Его позиция, подробно разобранная Дж. Блайтом в его предисловии к переводу «De regimine» (Blythe, 1997: 3-5), на сегодняшний день практически не имеет сторонников, за исключением разве что Э. Блэка (Black, 1992). Впрочем, как замечает все тот же Блайт, в отсутствие исчерпывающего кодикологического и палеографического исследования всех рукописей трактата этот вопрос все еще остается открытым.

Со своей стороны, признавая важность аргументов Мора и Блайта, я примыкаю к тем исследователям, которые однозначно приписывают первую часть трактата «О правлении князей» (De regimine, I-II.4) Фоме Аквинскому. Два наиболее ярких аргумента, касающихся, во-первых, серьезных стилистических различий, существующих между этим трактатом и «Суммами» Аквината, и, во-вторых, изменений в политической позиции автора (в «Сумме теологии» Аквинат высказывается в пользу смешанной конституции, тогда как в «De regimine» однозначно утверждает наилучшим типом правления монархию), могут быть парированы следующим образом. Стилистические различия могут быть объяснены разницей в жанрах - если «Суммы» представляли собой, по сути, конспекты университет-

ских лекций Фомы, то трактат «О правлении» был, скорее, консультацией, ответом на частный вопрос, исходивший от одного из европейских монархов. Что же касается идеологических различий, то, как совершенно верно отметил Леопольд Женико, это могло стать результатом эволюции политических взглядов Фомы на протяжении его жизни (Genicot, 1976). Впрочем, как уже говорилось выше, окончательный ответ на вопросы как авторства, так и датировки, способно дать лишь современное критическое издание памятника.

По поводу датировки трактата существует две основных версии. Сторонники первой из них датируют трактат 1266 годом, называя в качестве его адресата юного короля Кипра Уго II Лузиньяна (1253-1267). Прекращение работы над трактатом, в рамках этой гипотезы, связывается со смертью короля, последовавшей в конце 1267 года (Browne, 1926; Grabmann, 1931; O"Rahilly, 1929a; Срединская, 1990; Aquinas, Dyson, 2002).

Вторая версия, которая гораздо ближе мне, принадлежит известному немецкому историку, автору немецкого перевода «Монархии» Данте Кристофу Флюэлеру. В своей книге, посвященной средневековой рецепции «Политики» Аристотеля, Флюэлер обращает внимание на то, что в тексте рассматриваемого трактата Фомы присутствуют ссылки практически на все книги «Политики». Это, в свою очередь, предполагает, что Фоме был знаком полный текст «Политики», переведенный на латынь Вильгельмом из Мёрбеке только в 1267-1268 гг. Следовательно, датировка трактата смещается на несколько лет, к 1271-1273 гг. (Flüeler, 1993: 27-29), адресатом его становится следующий по порядку король Кипра - Уго III Лузиньян (12671284), а причиной прекращения работы над трактатом - смерть Фомы.

Заметки о переводе. Контекст

На сегодняшний день уверенное лидерство в количестве переводов рассматриваемого трактата держит англосаксонская наука - мне известно о существовании шести англоязычных версий «De regimine». Поскольку некоторые из них стали мне доступны благодаря любезной помощи А. А. Фисуна только при подготовке этой статьи к печати, то в ходе работы над моим переводом я пользовался тремя из них, подготовленными Дж. Б. Феланом, Дж. Блайтом и Р. В. Дайсоном (Blythe, 1997; Aquinas, Dyson, 2002; Aquinas, Phelan, 1949). Практически все они отличаются повышенным вниманием к источникам, использованным Аквинатом, и в то же время не уделяют достаточно места и сил концептуализации основных понятий политической философии Фомы. Во многом это обусловлено языковой близостью - достаточно большое количество терминов перешло в английский из латыни и практически не требует перевода.

То же самое можно сказать и о существующих переводах «De regimine» на французский и испанский языки. Они использовались мной эпизодически и, к сожалению, оказались почти бесполезны - практика калькирования терминологии, по моему глубокому убеждению, влечет за собой ее «расколдовывание», пре-

вращение из терминов в обычные слова обиходного языка. Так они становятся, безусловно, понятнее, но теряют изрядную долю своего исходного смысла. То же самое, к сожалению, можно сказать и о переводе трактата на немецкий язык, подготовленном Фр. Шрайфоглем (Aquin, Schreyvogl, 1975). Он отличается достаточно слабым вниманием переводчика к терминологии перевода. Особенно это видно, когда Шрайфогль обращается к таким многослойным понятиям, как, например, «королевское служение» (officium regis) и т.д.

Наконец, при подготовке своего перевода я постоянно консультировался с единственным существующим переводом трактата «О правлении князей» на русский язык. Этот перевод был осуществлен Н. Б. Срединской и частично опубликован в 1990 году в хрестоматии по истории феодального общества (Срединская, 1990). При публикации он был жестоко искалечен - из него были вырезаны практически все фрагменты, имеющие теологическое содержание, а оставлена лишь рецепция аристотелевской мысли. Вместе с тем очевидно, что Аквинат в первую очередь был богословом, и его политическая теория тоже прежде всего теория богословская. Не учитывая этого, в том числе и при переводе некоторых ключевых терминов трактата, можно потерять весь его смысл. К моему сожалению, полная рукопись перевода Н.Б. Срединской на сегодняшний день осталась мне недоступна, а ее автор в личном разговоре высказала опасение в том, что она утрачена окончательно. В некоторых случаях я счел возможным следовать переводу Сре-динской, в иных же, специально оговоренных, расходился с ней. Все случаи моего расхождения в трактовке тех или иных понятий с иными переводами трактата везде указаны в подстрочных примечаниях к переводу.

Заметки о переводе. Терминология

Несколько слов о принципах, которыми я руководствовался при переводе трактата Фомы на русский язык. Основную трудность для меня представлял слабо разработанный словарь отечественной политической философии, из-за чего перевод многих терминов в тексте следует считать сугубо конвенциональным и подлежащим дальнейшему обсуждению и корректировке.

Тематическая специфика трактата обусловила большую долю в нем терминологии, связанной с управлением. Особое же место, как это видно даже из заглавия, занимает в нем фигура princeps"а. В русском переводе Н. Б. Срединской princeps, в полном соответствии с отечественной традицией, превращается в государя, что мне кажется совершенно неприемлемым.

Если коротко, то мои аргументы против такого перевода можно суммировать в трех пунктах. Во-первых, princeps подразумевает отношения первенства (этим словом в Риме называли первого сенатора), в то время как государь маркирует отношения господства. Собственно говоря, этимологически и смыслово словом государь может быть переведено только латинское dominus. Во-вторых, там, где есть государь, подразумевается наличие государства в понимании этого слова,

свойственном европейскому Новому времени, тогда как связи между princeps" ом и государством в целом не существует. Фома Аквинский, как известно, жил в безгосударственную эпоху - можно спорить, существовало ли государство, скажем, в Риме, но не с тем, что феодализм как тип общественных отношений абсолютно противоположен любой государственности. Там, где есть феодализм, то есть там, где царит правовой и политический плюрализм, где нет единой власти, единого правового пространства, государства нет и быть не может. Наконец, в-третьих, понятие государь подразумевает абсолютную, полную и нераздельную власть. Словосочетание «ограниченный государь» вызывает в лучшем случае усмешку, в худшем же просто непонимание. Аквинату же само представление о неограниченной, абсолютной власти в отношении какого бы то ни было светского владыки было чуждо.

Princeps требует иного перевода. Исходя из того, что Фома опирался, с одной стороны, на римскую традицию, восходящую через Августина к Цицерону, а с другой - на богословскую традицию, идущую через того же Августина к Священному Писанию, полагаю, что искать адекватный перевод для понятия princeps нужно именно в русле этих традиций. Этим во многом объясняется то, что я предлагаю в качестве основного эквивалента для этого понятия использовать русское слово князь, разумея под этим не удельного властителя, но, максимально обобщенно, человека, обладающего властью и доступом к управлению. Это слово имеет серьезные корни в нашей политической истории, но оно же активно используется и в русле библейской традиции, для перевода греческих понятий archontes и basileus (отмечу, что слово государь оказывается зарезервировано там для греческого понятия kurios, латинским эквивалентом которого является как раз dominus). Вторым вариантом перевода латинского princeps я вижу простое правитель. Взять его в качестве основного мне мешает то, что тем же словом - правитель - в моем переводе передаются латинское rector, а однокоренным к нему словом правящий - латинские же regens и presidens.

Остальная политическая лексика, использованная Фомой в трактате, практически не вызывает вопросов. Так, словами «кормчий» и «управитель», в зависимости от контекста, передается латинское понятие gubernator; словами «король» или «царь» - rex. Слово власть используется для перевода понятия potestas, и иногда dominium. Впрочем, последнее, как правило, переводится понятием владычество, как и однокоренное ему dominatio. Латинское regnum, пока это возможно, передается либо как королевство, либо как королевская или царская власть. Regimen, в свою очередь, переводится как правление, так же как и principatus; в случае если эти два термина идут в качестве однородных (как, например, в начале 4-й главы трактата), первый переводится как правление, второй же как господство.

Разбору лексики, используемой Аквинатом для описания социальной реальности, я посвящу отдельное исследование, которое выйдет в следующем номере журнала. Поэтому здесь я ограничусь кратким перечнем слов с вариантами их перевода, встречающимися в трактате. Ключевым понятием для социальной фи-

лософии Фомы является multitudo, которое я, по крайней мере, пока, перевожу как совокупность. Словом общность в тексте передается латинское communitas, а словом общение - societas. Здесь необходимо оговориться, что за понятием societas для Фомы стоит не некий субъект или объект общественных отношений, не некая совокупность людей, но сам процесс их единения, коммуникации, общения, что и обуславливает выбор слова для перевода. Понятием народ передается традиционно латинское populus, словом город - civitas.

Цитаты из Священного Писания в переводе приводятся по Синодальному тексту Библии, за исключением нескольких, отдельно оговоренных в сносках фрагментов, когда Фома вольно или невольно искажал библейский текст или когда перевод Иеронима особенно сильно расходится с современной традицией. «Сумма теологии» Аквината дается в переводе А. В. Апполонова. Цицерон и Саллюстий цитируются в переводе В. О. Горенштейна, Тит Ливий - в переводе М. Е. Сергеен-ко. Цитаты из Аристотеля приводятся по переводам Н. В. Брагинской («Никома-хова этика») и С. А. Жебелева («Политика»).

Литература

Срединская Н. Б. (1990). Фома Аквинский. О правлении государей // Политические структуры эпохи феодализма в Западной Европе (VI-XVII вв.). Ленинград: Наука. С. 217-243.

Стамп Э. (2012). Аквинат / Пер. с англ. Г. В. Вдовиной. М.: Языки славянских культур.

Стецюра Т. Д. (2010). Хозяйственная этика Фомы Аквинского. М.: РОССПЭН. Anton H. H. (2006). Fürstenspiegel des frühen und hohen Mittelalters: Specula princi-pum ineuntis et progredientis medii aevi. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft.

Aquin T. von, Schreyvogl F. (1975). Über die Herrschaft der Fürsten (De regimine princi-

pum). Stuttgart: Reclam. Aquinas Th. (1979). Sancti Thomae de Aquino Opera omnia iussu Leonis XIII P.M. edita.

T. XLII. Roma: Commissio Leonina. Aquinas Th., Dyson R. W. (2002). Political Writings. Cambridge: Cambridge University Press.

Aquinas Th., Phelan G. B. (1949). De regno ad regem Cypri. Toronto: The Pontifical Institute of Mediaeval Studies. Bagge S. (1987). The Political Thought of the King"s Mirror. Odense: Odense University Press.

Black A. (1992). Political Thought in Europe, 1250-1450. Cambridge: Cambridge University Press.

Blythe J. M. (1997). On the Government of Rulers / De regimine principum; with portions attributed to Thomas Aquinas. Philadelphia: Pennsylvania State University Press.

Browne M. (1926). An sit authenticum opusculum S. Thomae «De regimine principum» // Angelicum. Vol. 3. P. 300-303.

Darricau R. (1979). Miroirs des princes // Dictionnaire de spiritualité: ascétique et mystique, doctrine et histoire. Vol. IV. Paris: Beauchesne. P. 1025-1632.

De Benedictis A., Pisapia A. (eds.). (1999). Specula principum. Frankfurt am Main: Vittorio Klostermann.

Finnis J. (1998). Aquinas: Moral, Political and Legal Theory. New York: Oxford University Press.

Fiori E. (1924). Il trattato De regimine principum e le dottrine politiche di S. Tommaso d"Aquino // La Scuola Cattolica. Ser. 7. P. 134-169.

Flüeler C. (1993). Rezeption und Interpretation der Aristotelischen Politica im späten Mittelalter. Bohum: B. R. Grüner.

Genicot L. (1976). Le De regno: Speculation ou realisme? // Verbeke G., Verhelst D. (eds.). Aquinas and Problems of His Time. Louvain: Leuven University Press. P. 3-17.

Grabmann M. (1931). Die Werke des Hl. Thomas von Aquin. Münster: Aschendorff.

Mohr W (1974). Bemerkungen zur Verfasserschaft von De regimine principum // Möller J., Kohlenberger H. (eds.). Virtus politica. Stuttgart: Fromann. S. 127-145.

O"Rahilly A. (1929a). Notes on St Thomas. IV: De regimine principum // Irish Ecclesiastical Record. Vol. 31. P. 396-410.

O"Rahilly A. (1929b). Notes on St Thomas. V: Tholomeo of Lucca, Continuator of the De regimine principum // Irish Ecclesiastical Record. Vol. 31. P. 606-614.

Thomas Aquinas and the European Tradition of Treatises on the Government

Alexander V. Marey

Associate Professor, Faculty of Humanities, Leading Researcher, Centre for Fundamental Sociology, National Research University Higher School of Economics Address: Myasnitskaya str. 20, 101000 Moscow, Russian Federation E-mail: [email protected]

This article is an introduction to the Russian translation of the first book of Thomas Aquinas" treatise "De regimine principum." The author considers the place of the text within the framework of the European tradition of the Mirrors of Princes, while describing, in brief, the problems of the authorship and the dating of the treatise. Among the European Mirrors of the Princes, the work of Thomas Aquinas, On Kingship; or, On the Government of Princes, has a special place. Thanks to its author"s reputation, this text became one of the most famous influences in both European Late Medieval Philosophy and Modern Political Philosophy. Additionally, this treatise has become a model for two famous works of the same name, On the Government of Princes, written by Ptolemy of Lucca, and Egidio Colonna. In the discussion of the dating of Aquinas" book, the author holds the opinion that this work was composed between 1271 and 1273, and was addressed to Hugh III

Lusignan, the king of Cyprus. The special place in this article is occupied by a small terminological discussion of the Russian translation of the Latin word "princeps." The author affirms that the existing translation of this word as "Lord" (gosudar) is impossible and quite incorrect. In the author"s opinion, the correct translation is "the ruler," or "the Prince."

Keywords: Aquinas, De regimine, authorship, dating, Lord, Prince, ruler References

Anton H. H. (2006) Fürstenspiegel des frühen und hohen Mittelalters: Speculaprincipum ineuntis et

progredientismediiaevi, Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft. Aquin T. von, Schreyvogl F. (1975) Über die Herrschaft der Fürsten (De regimine principum), Stuttgart: Reclam.

Aquinas Th. (1979) Sancti Thomae de Aquino Opera omnia iussu Leonis XIII P.M. edita. T. XLII, Roma: Commissio Leonina.

Aquinas Th., Dyson R. W. (2002) Political Writings, Cambridge: Cambridge University Press. Aquinas Th., Phelan G. B. (1949) De regno ad regem Cypri, Toronto: The Pontifical Institute of Mediaeval Studies.

Bagge S. (1987) The Political Thought of the King"s Mirror, Odense: Odense University Press. Black A. (1992) Political Thought in Europe, 1250-1450, Cambridge: Cambridge University Press. Blythe J. M. (1997) On the Government of Rulers / De regimine principum; with portions attributed to

Thomas Aquinas, Philadelphia: Pennsylvania State University Press. Browne M. (1926) An sit authenticum opusculum S. Thomae "De regimine principum". Angelicum, vol. 3, pp. 300-303.

Darricau R. (1979) Miroirs des princes. Dictionnaire de spiritualité: ascétique et mystique, doctrine et

histoire. Vol. IV, Paris: Beauchesne, pp. 1025-1632. De Benedictis A., Pisapia A. (eds.) (1999) Specula principum, Frankfurt am Main: Vittorio Klostermann.

Finnis J. (1998) Aquinas: Moral, Political and Legal Theory, New York: Oxford University Press. Fiori E. (1924) Il trattato De regimine principum e le dottrine politiche di S. Tommaso d"Aquino. La

Scuola Cattolica, ser. 7, pp. 134-169. Flüeler C. (1993) Rezeption und Interpretation der Aristotelischen Politica im späten Mittelalter, Bohum: B. R. Grüner.

Genicot L. (1976) Le De regno: Speculation ou realisme? Aquinas and Problems of His Time (eds.

G. Verbeke, D. Verhelst), Louvain: Leuven University Press, pp. 3-17. Grabmann M. (1931) Die Werke des Hl. Thomas von Aquin, Münster: Aschendorff. Mohr W. (1974) Bemerkungen zur Verfasserschaft von De regimine principum. Virtus politica (eds.

J. Möller, H. Kohlenberger), Stuttgart: Fromann, S. 127-145. O"Rahilly A. (1929) Notes on St Thomas. IV: De regimine principum. Irish Ecclesiastical Record, vol. 31,

O"Rahilly A. (1929) Notes on St Thomas. V: Tholomeo of Lucca, Continuator of the De regimine

principum. Irish Ecclesiastical Record, vol. 31, pp. 606-614. Sredinskaya N. (1990) Foma Akvinskij. O pravlenii gosudarej . Politicheskie struktury jepohi feodalizma vZapadnoj Evrope (VI-XVII vv.), Leningrad: Nauka, pp. 217-243. Stump E. (2012) Akvinat , Moscow: Jazyki slavjanskih kul"tur.

Stetsura T. (2010) Hozjajstvennajajetika FomyAkvinskogo , Moscow: ROSSPEN.

Аристотель о происхождении, сущности и формах государства.

По Аристотелю, государство есть продукт естественного развития. Аристотель, как и Платон, воспринимает государство как цельный организм, основанный на человеческом общении, ведь человек всегда нуждается в общении. Семья постепенно разрастается в селение, которое, в свою очередь, со временем становится государством.

Человек, по Аристотелю, - "животное политическое", т.е. не может жить вне государства, вне общества. Для начала человек создает себе семью, но лучше всего политическая природа человека реализовывается именно в государстве, т.е. союзе свободных и равных граждан, способных участвовать в осуществлении законодательной и судебной власти.

Правильные формы правления в государстве (по Аристотелю): монархия, аристократия, полития. Они опираются на законы, нацелены на общее благо.

Неправильные формы правления в государстве (по Аристотелю): тирания, олигархия, демократия. Для них характерно беззаконие, общие интересы не соблюдаются.

Учение Фомы Аквинского о государстве и праве

Вершины могущества как в политической , так и в духовной жизнисредневековой Европы папство достигло в XIII в. Тогда же завершилось создание системы схоластики –католицистской теологии, ориентированной на оправдание постулатов веры средствами человеческого разума . В ее построении чрезвычайно большую роль сыграл доминиканский монах, ученый-богослов Фома Аквинский (Аквинат) (1225–1274), чьи сочинения явились

своего рода энциклопедией официальной церковной идеологии Средних веков. Наряду с массой других предметов, трактуемых в этих сочинениях, Аквинат касается, конечно, и вопросов государства, закона, права. О них речь идет в труде «О правлении властителей» (1265–1266 гг.), в произведении «Сумма теологии» (1266–1274 гг.) и в иных работах.

В своих произведениях ученый-богослов пытается приспособить взглядыАристотеля к догматам католической церкви и таким путем еще более укрепить ее позиции. Представления Фомы Аквинского о государстве – первая попытка развить христианскую доктрину государства на базе аристотелевской «Политики» (кстати говоря, переведенной на латинский язык и тем самым вошедшей в научный оборот лишь в конце 1250-х гг.).

От Аристотеля Аквинат перенял мысль о том, что человек по природе есть «животное общительное и политическое ». В людях изначально заложено стремление объединиться и жить в государстве, ибо индивид в одиночку удовлетворить свои потребности не может. По этой естественной причине и возникает политическая общность (государство). Процедура же учреждения государственности аналогична процессу сотворения мира богом. При акте творения сперва появляются вещи как таковые, потом следует их дифференциация сообразно функциям, которые они выполняют в границах внутренне расчлененного миропорядка. Деятельность монарха схожа с активностью бога. Прежде чем приступить к руководству миром бог вносит в него стройность и организованность. Так и монарх первым делом учреждает и устраивает государство, а затем начинает управлять им.

Цель государственности – « общее благо » , обеспечение условий для достойной, разумной жизни. По мнению Аквината, реализация данной цели предполагает сохранение феодальносословной иерархии, привилегированное положение облеченных властью лиц и богачей, исключение из сферы политики земледельцев, мелких ремесленников и торговцев, соблюдение всеми предписанного богом долга повиноваться высшему сословию – правителям, олицетворяющим собою государство. Идеолог, который считал, будто«совершенство вселенной требует, чтобы в вещах присутствовало неравенство, дабы осуществились все степени совершенства», – такой идеолог и не мог видеть иными предпосылки достижения «общего блага» в государстве.

Защита интересов папства и устоев феодализма методами схоластики порождала определенные трудности. Например, логическое толкование тезиса «всякая власть от Бога» допускало возможность абсолютного права светских феодалов (королей, князей и др.) на управление государством, т.е. позволяло обращать этот тезис против политических амбиций римскокатолической церкви. Стремясь подвести базу под вмешательство клира в дела государства и доказать превосходство духовной власти над светской, Аквинат ввел различение трех следующих моментов (элементов) государственной власти: 1) сущности, 2) формы (происхождения), 3) использования.

Сущность власти – это порядок отношений господства и подчинения, при котором воля лиц, находящихся наверху человеческой иерархии, движет низшими слоями населения . Данный порядок заведен богом. Таким образом, по своей исконной сути власть есть установление божественное. Потому она неизменно добро, всегда нечто хорошее, благое. Конкретные же способы ее происхождения (точнее, завладения ею), те или иные формы ее конституирования, устройства могут иногда являться дурными, несправедливыми. Не исключает Аквинат и ситуаций, при которых пользование государственной властью вырождается в злоупотребление ею. Стало быть, второй и третий элементы власти в государстве подчас оказываются лишенными печати божественности. Это случается тогда, когда правитель либо приходит к кормилу власти при помощи неправедных средств, либо властвует несправедливо. И то и другое – результат нарушения заветов бога, велений римско-католической церкви как единственной власти на земле, представляющей волю Христа.

Насколько действия правителя отклоняются от воли божьей, насколько они противоречат интересам церкви, настолько подданные вправе, с точки зрения Аквината, оказывать этим действиям сопротивление. Правитель , который властвует вопреки законам бога и основоположениям морали, который превышает свою компетенцию, вторгаясь, например, в область духовной жизни людей или облагая их чрезмерно тяжелыми налогами, – тот правитель превращается в тирана . Так как тиран печется только о своей выгоде и не хочет знать общей пользы, попирает законы и справедливость, народ (в понимании Фомы Аквинского) может восстать и свергнуть его. Однако окончательное решение вопроса о допустимости крайних методов борьбы с тиранией принадлежит, по общему правилу, церкви, папству.

Тиранию Аквинат отграничивал от монархии , которую оценивал как лучшую форму правления. Он отдавал предпочтение именно монархии по двум причинам. Во-первых, ввиду ее сходства с мирозданием вообще, устроенным и руководимым одним богом, а также из-за ее подобия человеческому организму, разнообразные части которого объединяются и направляются одним разумом. Во-вторых, вследствие показаний исторического опыта, демонстрирующего (как был убежден теолог) устойчивость и преуспеяние тех государств, где властвовал один, а не множество.

Фома Аквинский , тщательно изучавший Аристотеля , имел, конечно, достаточное понятие и о других политических формах: аристократии, олигархии, демократии, смешанном правлении. Но среди всех них в качестве высшей им отмечалась монархия. Причем он выделял две разновидности монархического устройства – абсолютную монархию и монархию политическую. В сравнении с первой вторая, на взгляд Аквината, обладает рядом несомненных преимуществ. В ней весомую роль играют крупные феодалы (светские и духовные, «князья церкви»). Власть государей тут зависит от закона и не выходит за его рамки. К этой второй разновидности монархии склонялись идеологические симпатии Аквината. Их глубинные общественно-исторические истоки – интенсивно совершавшийся в XIII в. в Западной Европе (и, вероятно, воспринятый богословом как неизбежная тенденция) процесс образования феодальных сословно-представительных монархий. В христианстве (как и в любом другом вероучении) основную социально-практическую функцию выполняет содержащаяся в нем этика. Сердцевину религиозной этики составляет проблема должного. Должным здесь выступает определенный тип нормативного отношения индивида к людям, человеческим институтам в целом, изображаемый как закон самого бога. Аквинат широко применял категорию «закон» для объяснения различных явлений, свойственных политически оформленному обществу. Он разработал особую теорию закона.

Согласно Фоме Аквинскому , все законы связаны между собой нитями субординации. Пирамиду законов венчает вечный закон – универсальные нормы, общие принципы божественного разума, управляющего вселенной. Вечный закон заключен в боге, тождествен ему; он существует сам по себе, и от него производны иные виды законов. Прежде всего – естественный закон, который есть не что иное, как отражение вечного закона в человеческом разуме, в сознании мыслящих существ. Естественный закон предписывает стремиться к самосохранению и продолжению рода, обязывает искать истину (бога) и уважать достоинство людей.

Конкретизацией естественного закона служит человеческий (позитивный) закон. Его предназначение – силой и страхом принуждать людей (создания по природе несовершенные) избегать зла и достигать добродетели. В отличие от закона естественного человеческий (позитивный) закон – это императив с меняющимся содержанием. Нормы человеческого закона могут быть в разных странах весьма несхожими. То, в чем они оказываются одинаковыми, образует «право народов». Специфическое в них интегрируется в «право граждан» каждого отдельного государства. Легко заметить, что эти рассуждения Аквината повторяют уже знакомые нам конструкции римских юристов.

Говоря о человеческом (позитивном) законе, Аквинат фактически вел речь о феодальном законодательстве. Классово-политический подтекст сопряжения человеческого закона – через закон естественный – с законом вечным вполне ясен:

законодательство феодальных государств надлежит соблюдать в принципе столь же неукоснительно, сколь указания божественного разума. Однако очень важно учесть, что Фома Аквинский отрицал значение человеческого (позитивного) закона именно как закона за теми актами светской власти, которые противоречили предписаниям закона естественного. Для него не являлись законами установления, шедшие вразрез с потребностями самосохранения, семейной жизни и воспитания, поиска истины (бога) и достойного людей общения.

Наконец, еще один вид закона – божественный. Он дан в Библии и необходим по двум причинам. Во-первых, человеческий (позитивный) закон не способен полностью истребить зло.

Во-вторых, из-за несовершенства человеческого разума люди сами не могут прийти к единому представлению о правде; помочь им достичь его и призвано такое авторитетнейшее в глазах христиан руководство, как Библия.

На фундаменте этики Аквинат построил и концепцию права. Для него оно было прежде всего сферой правды, справедливости. Вслед за римскими юристами он считал справедливостью постоянное стремление воздавать каждому свое. Действие, воплощающее подобное стремление и уравненное с другим действием, есть право. Уравнивание двух этих действий, происходящее на основе их внутренней природы, дает естественное право. Если уравнивание совершается в соответствии с человеческими установлениями, то имеет место право позитивное. Как в своей теории закона, так и в концепции права Фома настойчиво проводил мысль: правовым (вернее, позитивно-правовым) человеческое установление является только тогда, когда оно не противоречит естественному праву .

Фома Аквинский – незаурядный и воинствующий защитник папства, феодально-монархического строя, непримиримый по отношению к их врагам. Особенно яростно обрушивался он на еретиков, призывая власти безжалостно расправляться с ними. «Извращать религию, от которой зависит жизнь вечная, гораздо более тяжкое преступление, чем подделывать монету, которая служит для удовлетворения потребностей временной жизни. Следовательно, если фальшивомонетчиков, как и других злодеев, светские государи справедливо наказывают смертью, еще справедливее казнить еретиков, коль скоро они уличены в ереси...»

Усердие Фомы Аквинского было оценено римско-католической церковью , присвоивший ему титул «ангельского доктора ». В 1323 г. его причисляют к лику святых, а в 1879 г. схоластическая система Фомы объявляется папой Львом XIII «единственно истинной философией католицизма ». Это кладет начало неотомизму.

4. Новая наука о политике. Н. Макиавелли

В истории концепций государства и права немного найдется таких, которые вызывали бы столь яростные споры их приверженцев и противников, доброжелателей и радикальных критиков, как политические идеи знаменитого итальянского мыслителя Никколо Макиавелли (1469– 1527). Большой знаток античной литературы, дипломат и политик (в частности, 14 лет работы на посту секретаря Флорентийской республики), он вошел в историю политико-юридической мысли как автор ряда замечательных трудов: "Государь" (1513), "Рассуждения о первой декаде Тита Ливия" (1519), "История Флоренции" (первое издание – 1532) и др.

Исследователи согласны в том, что творческое наследие Макиавелли по своему духовному содержанию весьма противоречиво. Объяснение этому ищут в характере самой личности писателя, во влиянии на него драматически сложной эпохи, современником и вдумчивым аналитиком которой он был. Отмечают его пламенную любовь к отечеству, тяжко страдавшему от внутренних междоусобиц, неистовства мелких тиранов, вмешательства церкви в светские дела, вторжений иноземных держав. Также не без оснований подчеркивают его симпатии республиканскому строю, отдельным демократическим институтам.

По иронии судьбы вышло так, что отмеченные сейчас (и иные подобные им) особенности Макиавелли как практического деятеля и политического писателя запечатлелись главным образом в "Рассуждениях...", "Истории Флоренции" и в некоторых других его произведениях. Однако наибольший след в развитии мировой политической мысли оставили, конечно, не они, а макиавеллиевский "Государь". Но в нем-то как раз республикански-демократические мотивы, гражданско-гуманистические ноты звучат максимально приглушенно (если звучат вообще). Тут нет ничего удивительного. Макиавелли писал его вовсе не для прославления демократических и республиканских ценностей, не ради апологии права и гуманизма.

".Государь" при первом ознакомлении с ним предстает трактатом (скромным по объему) о роли, месте и значении правителя, главы государства в Италии и Европе XVI в. Более внимательное его изучение показывает: в человеческих качествах и поведении государя Макиавелли на свой лад раскрывает черты, закономерности политической деятельности персонифицированного в нем (т. е. в правителе) самого государства. В этой установке на выявление природы государства, а не в составлении портрета нужного стране правителя и даче ему советов, приспособленных к злобе дня, заключается глубокий концептуальный смысл "Государя". Дальше разговор будет идти в основном о нем.

Мировоззренческая позиция Макиавелли при рассмотрении им вопросов политики, государства – позиция религиозного индифферентизма. Он практически исключает религиозную точку зрения из арсенала своих объяснительных средств. Главный авторитет для него – опыт истории. Трактовка политики отделяется таким образом от теологии, религиозная аргументация устраняется из государствоведения. Макиавелли постулирует новый, по существу не известный ни античным писателям, ни мыслителям средневековья, закон: политические события, изменения в государстве, смена его форм происходят не по воле божьей, не по прихоти или фантазии людей, но совершаются объективно, под воздействием "действительного хода вещей, а не воображаемого".

Постулат самостоятельной трактовки политики, принятый Макиавелли, побудил его отъединить государство-ведение не только от теологии. Это же он делает по отношению к этике. С его точки зрения, неуместно, нереалистично осмысливать и решать политические проблемы, находясь в кругу моральных критериев и суждений, ибо власть, политика, технология политического господства (им в первую очередь посвящен "Государь") – изначально явления внеморального плана.

Автор "Государя" мало озабочен решением этических вопросов. Главное для него выяснить: "какими способами государи могут управлять государствами и удерживать власть над ними". Прежде всего, полагает Макиавелли, созданием прочного фундамента власти. Власть государя "должна покоиться на крепкой основе, иначе она рухнет. Основой же власти во всех государствах... служат хорошие законы и хорошее войско. Но хороших законов не бывает там, где нет хорошего войска, и, наоборот, где есть хорошее войско, так хороши и законы". Логично, что у Макиавелли опора законов (так же, как опора государственной власти) – армия, вооруженная сила. О праве, справедливости и т. п. речи нет.

Есть ряд политических приемов, с помощью которых государь в состоянии достичь высшей своей цели. Государь, "если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра". Чтобы удержаться у власти, благоразумный государь не станет пренебрегать теми пороками, которые на деле обеспечивают ему благополучие и безопасность. Не грех государю "ради сохранения государства" пойти против своего же слова. Поскольку о действиях всех людей заключают по результатам, "пусть государи стараются сохранить власть и одержать победу"; надо заимствовать из истории все наилучшее и наиболее достойное для сохранения государства. Государственная власть должна быть твердой и решительной; содействовать этому призвано – помимо всех прочих мер – ее прославление и возвеличивание. Для Макиавелли самосохранение и упрочение политической власти практически любой ценой – доминирующий интерес государственности.

Государство (введение самого термина stato , т. е. "государство" в политическую науку Нового времени связывают с Макиавелли) выступает монополистом публично-властных прерогатив. Оно трактуется в "Государе" преимущественно в значении аппарата, управляющего подданными, народом, обществом. Такой государственный аппарат включает в себя государя и его министров, чиновников, советников, прочих должностных лиц, другими словами, то, что современным языком можно было бы назвать центральной администрацией. Этому аппарату, а вернее, конечно, государю, распоряжающемуся им, принадлежит публичная власть – право командовать государством, страной по своему усмотрению. Государь не должен допускать того, чтобы политическая власть в стране находилась еще в чьих-то руках; он обязан концентрировать ее всю только у себя.

Симпатии свои Макиавелли отдает тем единолично управляемым государствам, "где государь правит в окружении слуг, которые милостью и соизволением его поставлены на высшие должности, помогают ему управлять государством". Управляя с помощью слуг, государь "обладает большей властью, так как подданные по всей стране знают лишь одного властелина; если же повинуются его слугам, то лишь как чиновникам и должностным лицам, не питая к ним никакой привязанности". Государь просто поручает своим чиновникам и должностным лицам практическое выполнение его (и только его) воли.

В "Государе" мало говорится о деятельности правителя, обращенной непосредственно к потребностям и интересам самих управляемых (народа, знати, войска и проч.). По отношению к управляемым Макиавелли советует государю выступать главным образом в облике опекуна народа. При этом правителю следует пребывать в убеждении, что знать – честолюбива, а народ – необузданная масса. Ему следует хорошо помнить, что в мире нет ничего, кроме черни, которая прельщается внешними эффектами и успехом. Умелый государь занимается наведением порядка в стране (городе), исключающим совершение преступлений должностными и частными лицами. Он ограждает подданных от грабежа чиновников, предоставляет обиженным возможность взывать к его (государя) суду. Плох тот правитель, который не столько опекает своих подданных, сколько обирает их, который не ищет путей их умиротворения. Обеспечивая спокойствие в стране, государь тем самым повышает авторитет верховной (т. е. своей) власти.

Набор благодеяний, идущих от государства к подданным, узок. Военные и полицейско-охранительные меры (обеспечение внешней безопасности, устранение внутреннего беспорядка), покровительство ремеслам, земледелию и торговле – вот почти и все. В этом наборе нет, например, места такому благодеянию, как предоставление подданным гарантированных прав и свобод, особенно политических. "Государь" на сей счет занимает, в общем, позицию умолчания. Она не случайна.

Там, где жизнь людей направляется приказом, где ими командуют, с правами и свободами подвластных одни только хлопоты. Кроме того, сам Макиавелли склонен считать, что подданные не очень уж заинтересованы в обладании такими правами и свободами. Людей волнует не их отсутствие, а прежде всего возможность сохранять в неприкосновенности свою собственность. Они в состоянии, думает Макиавелли, смириться с утратой свободы, престижа, власти (влияния), но никогда и никому не простят потерю имущества.

Опекая подданных, воздерживаясь (при отсутствии экстраординарных обстоятельств) от "притеснения" народа, государю одновременно нужно совершать все свои действия, адресуемые подданным и рассчитанные на их восприятие, именно как благодеяния. Обычно люди не надеются получить от государства что-либо полезное, хорошее для себя. Поэтому, когда они видят "добро со стороны тех, от кого ждали зла, особенно привязываются к благодетелям". В отличие от обид, которые, по Макиавелли, надо наносить разом, благодеяние разумно оказывать малыми порциями, чтобы оно длилось дольше и чтобы подданные ощутили его как можно полней, лучше.

Макиавелли прекрасно сознает, что непременным условием осуществления политической власти в видах, угодных государю, является согласие с ней подданных. Он буквально заклинает правителя ни в коем случае не навлекать на себя их антипатии: "презрение и ненависть подданных – это то самое, чего государь должен более всего опасаться". Завоевывать расположение народа – вот его задача. Ему надлежит принять меры к тому, чтобы граждане всегда и при любых обстоятельствах имели потребность в нем, если люди отчуждаются от него, то в таком случае оказывается обреченным и народ – он ввергается в пучину анархии, беспорядка.

Каким образом добиться от подданных того, чтобы они действовали соответственно воле государя и чтобы его власть в стране (городе) осуществлялась нормально? По Макиавелли, такая власть осуществляется нормально, если подданные полностью повинуются государю. Оно (повиновение) возможно. Есть два способа достижения повиновения. Первый – любовь к государю. Второй – страх перед ним. Что эффективней и надежней? С точки зрения Макиавелли, лучше всего, разумеется, "когда боятся и любят одновременно, однако любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надежнее выбирать "страх" и поддерживать его "угрозой наказания, которой невозможно пренебречь".

Делая выбор в пользу страха как такого состояния, которое вернее всего гарантирует государству (государю) покорность его подданных, Макиавелли руководствуется одной из основных аксиом своей политической философии – аксиомой об исконной, от их асоциальной, антиобщественной природы идущей порочности людей – существ эгоистичных и злобных. О людях в целом, убежден автор "Государя", "можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны, склонны к лицемерию и обману, что их отпугивает опасность и влечет нажива". Столетие спустя макиавеллиевскую идею асоциальной сущности человека воспримет и разовьет Т.Гоббс.

В "Государе" от угрозы наказания, поддерживающей в людях страх перед государством, до самого наказания, расправы расстояние почти незаметное. Правитель, чтобы заставить своих подданных безропотно повиноваться ему, не должен пренебрегать самыми суровыми, нещадными карами. Жестокость допустима не только в военное, но и в мирное время. Например, людей, причисляемых к врагам государственной власти, опасных для нее, государь волен просто уничтожать. Опасаться ответственности ему нечего. Государи находятся вне юрисдикции суда: с государей "в суде не спросишь". Их решения, касающиеся частных дел подданных, должна быть бесповоротными. Вообще подданным нужно постоянно давать чувствовать абсолютную непререкаемость государственной власти.

Эту непререкаемость может сообщить государственной власти только верховная воля, единая и ни от кого не зависящая, господствующая над всем безгранично и безусловно. Лишь такая воля способна обеспечивать само существование государства, его могущество и порядок в стране. В словаре Макиавелли нет понятия "государственный суверенитет". Однако его представления о свойствах, которыми должна обладать государственная власть, показывают, что фактически он совсем близко подошел к формулированию данного понятия – одного из важнейших для науки о государстве, для характеристики природы государства.

Гуманистический дух эпохи Возрождения, каким его наследовал европейский XVI в., "Государя" едва коснулся. В этом труде доминирует, как нам уже известно, отнюдь не превознесение высокого достоинства человеческой личности, создающей и творящей самое себя. Нет в нем апологии свободной воли, направленной к добру и общему благу; нет рассуждений о призвании индивида к гражданско-нравственной деятельности на поприще политики. В фокусе этого макиавеллиевского сочинения – идеальный правитель и технология его властвования. Прообразом же подобного правителя выступает Цезарь Борджиа – поистине сатанинский злодей, в котором автор хотел видеть великого государственного мужа, объединителя Италии.

Отмеченный разлад Макиавелли с гуманизмом проистекает не из прихотливых личных симпатий и антипатий флорентийца. Его (т. е. разлада) глубинные истоки лежат в трагическом несовпадении (а зачастую в открытом конфликте) двух качественно отличных друг от друга измерений, двух разных способов социального бытия: этического и политического. У каждого из них свои собственные критерий: "добро" – "зло" у первого, "польза" – "вред" ("выигрыш" – "проигрыш") у второго. Заслуга Макиавелли в том, что он до предела заострил и бесстрашно выразил это объективно существующее соотношение политики и морали.

5.Реформация (от лат. reformatio - преобразование, исправление), в 16 в. широкое, сложное по социальному содержанию и составу участников общественно-политическое и идеологическое движение, принявшее религиозную форму борьбы против католического учения и церкви и имевшее в своей основе антифеодальный характер; охватило большинство стран Западной и Центральной Европы. В узком, буквальном смысле Р. - проведение религиозных преобразований в духе протестантизма.

Самые общие, глубинные причины, вызвавшие Р., связаны с разложением феодального способа производства, зарождением новых, капиталистических отношений и новых классов, обострением социально-политических противоречий. Р. являлась первым ударом по феодализму. В силу религиозного характера средневековой идеологии он оказался направленным против церкви, являвшейся неотъемлемой составной частью феодальной системы и дававшей религиозную санкцию феодальному строю. «Для того, чтобы возможно было нападать на существующие общественные отношения, нужно было сорвать с них ореол святости» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 7, с. 361). Уже гуманистическое движение эпохи Возрождения с его критикой средневекового миросозерцания и утверждением принципов буржуазного индивидуализма во многом идейно подготовило Р. Не менее важным источником идей Р. были средневековые ереси. В еретических учениях, особенно в тех из них, которые развивались в условиях острых социальных столкновений 14-15 вв. (выступления Дж. Уиклифа и лоллардов в Англии, Яна Гуса, а затем чашников и таборитов в Чехии), были сформулированы положения, предвосхитившие многие идеи Р. 16 в.

Идеологи Р. сформулировали учение о том, что человек для спасения своей (греховной) души не нуждается в посредничестве церкви (в её католическом понимании), - спасение достигается не внешним проявлением религиозности (не «добрыми делами»), а лишь внутренней верой каждого в искупительную жертву Христа («оправдание верой»). Этим отрицалась необходимость католической церкви со всей её иерархией во главе с папой, духовенства как особого слоя, которое, по учению католической церкви, одно может передать человеку «божественную благодать» и обеспечить спасение его души; отрицались учение католицизма о «сокровищнице добрых дел», связанные с ним индульгенции и т.д. Реформаторы провозгласили единственным источником религиозной истины Священное писание, отрицая в качестве такового Священное предание. Из отрицания феодализированной католической церкви следовало отрицание церкви как крупного феодального собственника (проведение Р. повсеместно сопровождалось секуляризацией церковного имущества, прежде всего огромной земельной собственности католической церкви), монастырей и монашества, церковной десятины и других поборов; отрицание пышного католического культа и др.

В реформационном движении приняли участие разные классы и социальные группировки, вкладывавшие в критику католической церкви различное содержание. Бюргерско-буржуазное направление Р. было наиболее отчётливо выражено в учениях М. Лютера, У. Цвингли и особенно Ж. Кальвина. Требование упразднения сложной церковной иерархии, пышного католического культа, почитания икон, святых, ликвидации большого числа религиозных праздников было у них по существу требованием создания «дешевой» церкви, более соответствовавшей интересам буржуазной бережливости. В бюргерско-буржуазном направлении существовало умеренно бюргерское крыло (Лютер), шедшее на компромисс с феодализмом и оставшееся в основном на почве теологии, и радикально-буржуазное крыло. Наиболее последовательным выражением последнего был кальвинизм, который дал буржуазии идеологическое оружие и организационные формы (республиканизм) в революционной борьбе с феодализмом, содержал религиозное оправдание буржуазной морали (учения об абсолютном предопределении, «мирском призвании» и «мирском аскетизме»). Народное направление Р. выражало интересы крестьянства и городского плебейства. Для народных масс начало борьбы против католической церкви послужило сигналом к выступлению против самих устоев феодального строя. Наиболее радикальные из идеологов народной Р., обращаясь к Библии и требуя восстановления раннехристианского равенства членов религиозных общин, отрицая церковную иерархию, церковное землевладение, делали выводы о необходимости упразднения всех духовных и светских властей, установления социального равенства и общности имущества. Р. понималась ими в духе грядущего социального и политического переворота в интересах трудового народа, установления восставшим народом «царства божия на земле» как строя социальной справедливости. Идеи народной Р. играли большую роль в повсеместно развернувшейся антифеодальной борьбе народных масс. К течениям народной Р. принадлежали анабаптисты, левое крыло так называемых польских братьев и др.; крупнейшим идеологом и деятелем народной Р. был Т. Мюнцер. В ряде стран реформационное движение было использовано феодальным классом (так называемая королевско-княжеская Р., или Р. «верхов») для укрепления экономического и политического влияния королевской власти (скандинавские страны, Англия) или отдельных князей (Германия). Проведение Р. «сверху» сопровождалось секуляризацией церковных земель в пользу светской власти; ей всецело были подчинены здесь вновь созданные, отколовшиеся от католицизма церкви. Наконец, в некоторых странах (например, во Франции) Р. была использована частью феодальной знати в целях борьбы с королевским абсолютизмом.

Центром и исходным пунктом реформационного движения явилась Германия, которая благодаря особенностям своего социально-экономического и политического развития стала в 1-й четверти 16 в. ареной первого акта буржуазной революции в Европе (см. в ст. Германия ). Здесь одной из главных задач антифеодальной революции было преодоление феодальной раздробленности, установление государственного единства, и в этих условиях выступление против церкви, которая беспрепятственно эксплуатировала в пользу папства раздробленную страну и сделалась объектом всеобщей ненависти, приобретало особое значение. Выступление 31 октября 1517 Лютера в саксонском г. Виттенберге с 95 тезисами против торговли папскими индульгенциями послужило сигналом к началу широкого общественного движения. Первоначально оно объединяло различные слои оппозиции: бюргерство, крестьянско-плебейские массы, рыцарство; к Р. присоединилась также часть князей. Однако уже с 1520-21 началось размежевание различных примкнувших к Р. классов и групп. Народная Р. вылилась в Крестьянскую войну 1524-26, явившуюся кульминационным пунктом движения. В этих условиях умеренно консервативные круги немецкого бюргерства, идеологом которых был Лютер, пошли на компромисс с феодально-княжеским лагерем. Радикальное бюргерское направление Р. (Карлштадт, Буцер) не смогло занять в Германии ведущего места. Народное движение (Крестьянская война, затем Мюнстерская коммуна 1534-35) было подавлено. Это позволило германским князьям использовать Р. в своих целях. Князья Саксонин, Мекленбурга, Померании, Бранденбурга, Гессена, Пфальца, Брауншвейга и др., проведя в своих землях Р., присвоили себе все церковные богатства. Последовала длительная борьба между протестантскими и католическими князьями (последние объединились вокруг императора). Она завершиласьАугсбургским религиозным миром 1555, но с новой силой разгорелась во время Тридцатилетней войны 1618-48.

В Дании начало распространения реформационных идей относится к правлению Кристиана II (1513-23) и Фредерика I (1523-33). Крупнейшим деятелем датской Р. был Х.Таусен. В 30-х гг. под знаменем Р. развернулось народное движение, которое переплелось с борьбой внутри господствующего класса (см. «Графская распря» 1534-36). Кристиан III, подавив движение, провёл королевскую лютеранскую Р. (1536), использовав её в своих политических целях. Насильственное проведение лютеранской Р. в Норвегии (1536) и Исландии (с 1540), подвластных Дании, было использовано для усиления там датского господства. Введение королевской Р. в Швеции, освободившейся при Густаве I Ваза от датского господства, было средством упрочения самостоятельной королевской власти и династии Ваза в стране (крупнейшие деятели шведской Р. - братья О. Петри и Л. Петри, её юридическое оформление и законодательное закрепление произошло на Вестеросских риксдагах 1527 и 1544, на общешведском церковном соборе 1529 в Эребру). Р. была проведена и в Финляндии, подчинённой Швеции (крупнейший деятель финской Р. - М. Агрикола ).

Центрами Р. в Швейцарии стали экономически развитые кантоны и города (Цюрих, Берн, Базель, Женева). Отсталые лесные кантоны (Швиц, Ури, Цуг и др.) и дворянство остались в лагере феодально-католической реакции. Они сопротивлялись распространению Р. и стремлению городских кантонов к государственной централизации. Р. в Цюрихе (где проходила деятельность Цвингли), Берне, Базеле и других городах была проведена в 20-х гг. 16 в. и первоначально приняла форму цвинглианства. Одновременно развернулось и крестьянско-плебейское движение, которым руководили анабаптисты. Однако бюргерство не поддержало этого движения, подавленного вскоре после поражения Крестьянской войны в Германии. В Женеве после прихода к власти в городе прогрессивных бюргерских элементов (преимущественно из числа «новых горожан» - переселенцев из Франции и других стран) в 40-х гг. 16 в. оформилось новое течение Р. - кальвинизм. Вскоре он вышел на всеевропейскую арену, дав нарождавшейся буржуазии идеологию, которая обосновывала её притязания на политическое господство.

Первыми проповедниками Р. во Франции были Ж. Лефевр д"Этапль и Г. Брисонне (епископ в Мо). В 20-30-х гг. 16 в. среди богатых горожан и плебейских масс распространялись лютеранство и анабаптизм. Новый подъём реформационного движения, но уже в форме кальвинизма, относится к 40-50-м гг. Кальвинизм явился во Франции идеологическим знаменем как социального протеста плебейства и нарождавшейся буржуазии против феодальной эксплуатации, так и оппозиции реакционно-сепаратистской феодальной аристократии крепнувшему королевскому абсолютизму; последний же для укрепления своей власти использовал во Франции не Р., а католицизм, утверждая в то же время независимость французской католической церкви от папского престола (королевское галликанство ). Оппозиция различных слоёв абсолютизму вылилась в так называемыеРелигиозные войны, закончившиеся победой королевского абсолютизма и католицизма.

В габсбургских землях (Австрии, Чехии, части Венгерского королевства) реформационное движение стало знаменем не только антифеодальной борьбы масс, но и освободительной борьбы против национального угнетения, а также (для части дворянства) формой выражения оппозиции централизаторским устремлениям Габсбургов.

В Польше Р. была использована преимущественно феодалами (как магнатами, так и шляхтой), захватившими в результате её проведения церковные земли.

Р. (в её радикальных формах) представляла серьёзную угрозу феодальному строю. Развернувшееся с середины 16 в. реакционное движение против Р., возглавлявшееся папством, - контрреформация - привело к подавлению Р. в габсбургских землях, части Германии, Польше, были пресечены и слабые попытки реформационного движения в Италии и Испании.

Иными были судьбы Р. в Нидерландах и Англии - экономически передовых странах Европы 16 в. В Нидерландах кальвинизм стал идеологическим знаменем Нидерландской буржуазной революции 16 века. Он получил распространение не только среди буржуазии (и части антииспански настроенного дворянства), но и среди крестьянско-плебейских масс. Кальвинистские консистории стали центрами, сочетавшими проповедь реформационных идей с организационно-политическим руководством массами. В северных провинциях Нидерландов, где победила революция, была проведена Р.: имущество католической церкви постепенно конфисковано, католическое вероисповедание заменено кальвинизмом, ставшим здесь официальной религией (1573-74).

Р. в Англии имела свои отличительные черты. В 16 в. Англия была страной крепнувшего абсолютизма, вступившего в острый конфликт с папством. Итогом этого конфликта был акт 1534 о супрематии (верховенстве), в силу которого король стал главой англиканской церкви. Англиканская церковь стала государственной церковью, опорой абсолютизма, а англиканское вероисповедание принудительным. Но Р. в Англии, проведённая «сверху», оказалась половинчатой, незавершённой (сохранение епископата и епископских земель, сохранение в культе и вероучении многочисленных элементов католицизма, в частности пышной обрядности, и т.д.). Поэтому обострение социальной борьбы, вызванное сдвигами в экономике страны, и нараставшая оппозиция абсолютизму сопровождались требованием углубления Р. Со 2-й половины 16 в. в Англии всё больше распространяется кальвинизм, последователи которого назывались здесь пуританами. В ходе Английской буржуазной революции 17 века, которая, подобно Нидерландской, совершалась под знаменем кальвинизма, пуританская оппозиция распалась на ряд самостоятельных партий (см. Пресвитериане, Индепенденты, Левеллеры ). С конца 17 в. кальвинизм в Англии перестал быть политическим течением и его роль ограничивается религиозно-идеологической сферой; государственной церковью осталась англиканская.

Реформационное движение в целом было важным этапом в борьбе с феодализмом. В ряде стран Р. стала формой, в которую облекались буржазные революции мануфактурного периода. В результате Р. католическая церковь утратила монопольное положение в Западной Европе: в странах, где победила (в религиозном отношении) Р., - на части территории Германии, Швейцарии, в скандинавских странах, Англии и Шотландии, Нидерландах, части Венгерского королевства - возникли новые - протестантские - церкви (см.Протестантизм ). Секуляризация церковных земель подорвала здесь экономическое могущество католической церкви. В этих странах Р. удешевила и упростила церковную организацию, придала также божественную санкцию нормам буржуазной практики и морали. В странах, где победила Р., церковь оказалась в большей зависимости от государства, пользовалась меньшей властью, чем в странах господства католицизма, что облегчало развитие науки и светской культуры. Духовная диктатура церкви была сломлена. Р. оказалась последним крупным антифеодальным движением, проходившим под религиозной оболочкой. Новый этап борьбы с феодализмом проходил уже под знаменем прогрессивных форм светской идеологии (Просвещение и др.).

6. В 1516 г. была опубликована "Весьма полезная, а также и занимательная, поистине золотая книжечка о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия мужа известнейшего и крас-норечивейшего Томаса Мора, гражданина и шерифа славного города Лондона". Англичанин Томас Мор (1478-1535), правовед по образованию, прославился как блестящий адвокат, был избран в парламент, затем занимал должность судьи, помощника шерифа г. Лондона и другие должности. "Утопия" создана во время поездки во Фландрию в составе посольства.

Сочинение написано в форме диалога: мореплаватель рассказывает автору и другим лицам о различных народах и странах, в том числе об острове Утопия.

В первой части сочинения Мор дал резкую критику огораживания и кровавого законодательства современной ему Англии. Порицая бессмысленную жестокость многочисленных законов, направленных против краж и бродяжничества, Мор остро ставит вопрос о причинах преступности в современном ему обществе. Основная причина всех вообще пороков и бедствий, считал Мор, - частная собственность и обусловленные ею противоречия интересов личности и общества, богатых и бедных, праздности и изнурительного труда, роскоши и нищеты. Частная собственность и деньги порождают преступления, которые "подвергаются ежедневной каре, но не обузданию", общество само "создает воров и одновременно их карает".

Взгляд на собственность как основу общества, определяющую его структуру, психологию, нравы, учреждения, законы, позволил Мору сделать ряд новых выводов о сущности государства и права. "При неоднократном и внимательном созерцании всех процветающих ныне государств, - писал Mop, - я могу клятвенно утверждать, что они представляются не чем иным, как неким заговором богачей, ратующих под именем и вывеской государства о своих личных выгодах". Богачи используют государство "во-первых, для того, чтобы удержать без страха потери то, что стяжали разными мошенническими хитростями, а затем для того, чтобы откупить себе за возможно дешевую плату работу и труд всех бедняков и эксплуатировать их, как вьючный скот. Раз богачи постановили от имени государства, значит, также и от имени бедных, соблюдать эти ухищрения, они становятся уже законами".

Автор "Утопии" одним из первых подчеркнул и то, что сложность и запутанность законодательства, охрана его жесточайшими наказаниями отвечают интересам богачей и направлены против трудящихся. Уже сами условия жизни простого народа, его приниженное положение не дают возможности разобраться в сложном законодательстве, истолковать и понять его запутанные положения. "Да ему и жизни на это не хватит, - замечал Mop, - так как она занята у него добыванием пропитания". Эгоизмом богачей обусловлено также применение суровых, несправедливых наказаний к неимущим, перед которыми стоит "жестокая необходимость сперва воровать, а потом погибать".

Во второй части книги описываются учреждения и нравы жителей острова Утопия, находящегося в Новом Свете, где-то в южном полушарии (Утопия по-гречески - "место, которого нет"). В Утопии существуют общность имуществ и всеобщая обязательность труда; это коренным образом отличает общественный и политический строй утопийцев от порядков всех других государств.

Утопия - своеобразная федерация 54 городов. Утопийский сенат (по три представителя от каждого города) обсуждает общие дела острова - перераспределение продуктов, рабочей силы, прием иностранных посольств и др.

Устройство и управление каждого из городов одинаковы. В городе 6000 семей; в семье - от 10 до 16 взрослых. Каждая семья занимается определенным ремеслом (разрешен переход из одной семьи в другую). Для работы в прилегающей к городу сельской местности образуются "деревенские семьи" (от 40 взрослых), в которых житель города обязан проработать не менее двух лет (поощряются горожане, остающиеся в деревенской семье сверх этого срока).

Должностные лица в Утопии выборные. Каждые 30 семей избирают на год филарха (сифогранта); во главе 10 филархов стоит протофиларх (транибор). Протофилархи избираются из числа ученых. Они образуют городской сенат, возглавляемый князем. Князь (принцепс) избирается филархами города из кандидатов, предложенных народом. Должность князя несменяема, если он не заподозрен в стремлении к тирании. Наиболее важные дела города решают народные собрания; они же избирают большую часть должностных лиц и заслушивают их отчеты.

При описании государственных учреждений Утопии Морвомногом следовал античным образцам (государство-город, смешанная республика и др.). Вместе с тем он высказал ряд суждений о коренном изменении задач и методов деятельности государства, основанного на общественной собственности. Органы власти Утопии осуществляют общее руководство народным хозяйством и образованием. Именно поэтому должностные лица избираются из среды ученых (траниборы - члены городских сенатов); по той же причине создаются специальные учреждения для координации производства и потребления в масштабах страны (общеутопийский сенат).

Томас Мор подчеркивает демократизм учреждений утопийцев: "Между собой они живут дружно, так как ни один чиновник не проявляет надменности и не внушает страха. Их называют отцами, и они ведут себя достойно. Должный почет им утопийцы оказывают добровольно, и его не приходится требовать насильно". Когда возможно, государство сокращает и без того короткий (шестичасовой) рабочий день. В Утопии существует широкая веротерпимость. Там много сект и религий. Запрещено лишь возбуждать религиозный фанатизм, осуждать верования других (однако атеисты не могут занимать должности, а также публично защищать безбожие).

Государство стремится обойтись без лишних запретов и регламентации. Имеются общественные столовые, но можно готовить пищу дома. "Хотя никому не запрещено обедать дома, но никто не делает этого охотно, потому что считается непристойным и глупым тратить труд на приготовление худшей еды, когда во дворце, отстоящем так близко, готова роскошная и обильная". Государство широко использует меры поощрения лиц, совершающих полезные для общества действия. В Утопии окружены всеобщим почетом граждане, добровольно исполняющие особо трудные или неприятные работы. Вместе с тем обязанность сифогрантов - наблюдать, чтобы никто не сидел праздно, а чтобы каждый усердно занимался своим ремеслом.

Новы и оригинальны рассуждения Мора о праве в Утопии. Поскольку в Утопии нет частной собственности, споры между утопийцами редки и преступления немногочисленны; поэтому утопийцы не нуждаются в обширном и сложном законодательстве. "У утопийцев законоведом является всякий. Ведь... у них законов мало, и, кроме того, они признают всякий закон тем более справедливым, чем проще его толкование". "Утопийцы считают в высшей степени несправедливым связывать каких-нибудь людей такими законами, численность которых превосходит возможность их прочтения или темнота - доступность понимания для всякого".

Очень своеобразно для своего времени Мор решает проблему наказания. Протестуя против применения смертной казни за кражу, Мор противопоставлял жестокому законодательству современной ему Англии законы живущего где-то на востоке народа, по которым преступников не казнят, а присуждают к общественным работам. Аналогичное законодательство существует в Утопии; утопийцы, совершившие тяжкое преступление, обращаются в "рабство".

Рабство, о котором идет речь в "Утопии", - совсем не то рабство, которое было известно Античному миру, - оно не пожизненно (князь или народ могут смягчить или прекратить рабство раскаявшихся и исправившихся преступников) и не наследственно. "По мнению утопийцев, оно является достаточно суровым для преступников и более выгодным для государства, чем спешить убить виновных и немедленно устранить их. Труд этих лиц приносит более пользы, чем их казнь, а с другой стороны, пример их отпугивает на более продолжительное время других от совершения подобного позорного деяния". Рабами становятся также военнопленные, взятые с оружием в руках, и осужденные на казнь преступники, купленные в других странах. Рабы закованы в золотые цепи (чтобы воспитать общественное презрение к драгоценным металлам) и выполняют неприятные работы (убой и свежевание скота и т.п.). Однако рядом с ними трудятся свободные утопийцы, добровольно выполняющие грязные работы: "Чем более они несут рабский труд, тем больший почет получают от остальных". Основная мысль Мора сводится к тому, что принудительные работы - более гуманная мера наказания, чем широко распространенная в его время смертная казнь.

К войнам Мор относился отрицательно. Политике феодальных монархов, помышлявших в основном о завоеваниях и военной славе, он противопоставлял миролюбие утопийцев. "Утопийцы сильно гнушаются войною, как деянием воистину зверским... вопреки обычаю почти у всех народов, они ничего не считают в такой степени бесславным, как славу, добытую войной".

Мор осуждал вероломство внешней политики современных ему правителей, которые находят каверзы в словах договоров, хитро их перетолковывают, изыскивают лазейки для увертки от договора и от верности. Описывая эти ухищрения монархов и их советников, Мор замечал: "А окажись такое лукавство, или скорее обман и коварство, в соглашении частных лиц, то эти же самые лица стали бы весьма высокомерно кричать, что это - святотатство и заслуживает виселицы".

В те же годы, когда Макиавелли писал свои сочинения, в которых обосновывалась необязательность общепризнанных норм морали для правителей и государственных деятелей, Мор ставил и решал ту же проблему противоположным образом. Он подверг критике основное положение, из которого вырос макиавеллизм, - противопоставление сферы политики нравственным связям частных лиц. Не зная произведений Макиавелли, Мор опровергает их основную идею - представление о том, что в государственной деятельности действуют какие-то особые нормы справедливости, отличные от общепризнанных норм морали.

Постоянное нарушение правителями договоров, прикрытое различными лукавыми ухищрениями, возмущался Мор, означает, что "или вся справедливость представляется только презренной и низменной, сидящей далеко ниже высокого трона царей, или существуют по крайней мере две справедливости: одна из них приличествует простому народу, ходящая пешком и ползающая по земле, спутанная отовсюду многими оковами, чтобы она нигде не могла перескочить ограды; другая - добродетель государей; она - величественнее предыдущей народной, а вместе с тем и значительно свободнее ее, поэтому ей все позволено, кроме того, что ей не угодно".

Основным препятствием на пути учреждения нового строя Т. Мор считал жадность и гордость богачей. Он рассчитывал на разум (рационалистическое обоснование преимуществ общественной собственности, всеобщего равенства и общего труда) и случай (в сочинении Мора - философ Утоп, основавший новое государство и учредивший его законы).

Другие произведения Т. Мора не столь значительны, как "Утопия", принесшая ему всемирную славу. Вскоре после опубликования этой книги английский король Генрих VIII приблизил к себе Мора, назначая его на высокие государственные должности вплоть до высшей - лорда-канцлера. Разрыв Генриха VIII с римским папой явился одной из причин отставки Мора, отрицательно относившегося к Реформации. Мор был казнен по обвинению в государственной измене за отказ присягнуть королю как главе церкви. Поскольку Мор пострадал за веру, католическая церковь канонизировала (1886 г.) автора "Утопии".

Последующие теоретики раннего коммунизма испытали на себе сильное влияние "Утопии", в том числе и новых идей о государстве и праве.

Эти идеи получили развитие в произведениях Томмазо (Джиана Доменико) Кампанеллы (1568-1639). Доминиканский монах Кампанелла был заключен в тюрьму за участие в подготовке восстания против испанского ига в Калабрии (южная Италия). В тюрьмах; где он провел около 27 лет, Кампанелла написал, в числе других произведений, "Город Солнца" (издано в 1623 г.).

При описании общественного строя Города Солнца Кампанелла во многом следует "Утопии" Томаса Мора. Город находится где-то на острове около экватора. Он основан народом, решившим "вести философский образ жизни общиной". Здесь нет частной собственности, все трудятся в соответствии со своими природными склонностями, труд почетен. Воспитание и обучение связаны с производительным трудом, организуются и регулируются государством.

Мысли Кампанеллы о наилучшем общественном строе отличаются от взглядов Мора тем, что Кампанелла, подобно Платону, пытался распространить принцип общности на брачно-семейные отношения; соответственно этому производственной ячейкой в Городе Солнца является не семья, а мастерская или бригада. Всячески подчеркивая вслед за Мором почетность труда, Кампанелла осуждает рабство; поэтому преступников в Городе Солнца не присуждают к общественным работам. Вместе с тем в описании порядков Города Солнца значительно резче, чем в "Утопии", сказались уравнительность и грубый аскетизм. Вся жизнь соляриев (жителей Города Солнца) тщательно регламентирована. Они носят одинаковую одежду, получают одинаковую пищу (только в общественных столовых), военным строем отправляются работать, питаться, отдыхать, развлекаться.

Кампанелла полагал, что в обществе, основанном на общей собственности, сохранится государство. Однако государство, им описанное, отличалось от всего, что было известно истории политической мысли и государственных учреждений. Власть и управление в Городе Солнца основываются на трех принципах: 1) главными задачами нового государства будут организация производства и распределения, управление воспитанием граждан; 2) эти задачи государства обусловливают значительную роль ученых в осуществлении власти и управления; 3) новый общественный строй требует участия народа в управлении государством. Мор, наметивший эти принципы, считал возможным их осуществление в рамках соответствующим образом модифицированной смешанной республики, воспроизводящей ряд характерных черт античных и средневековых городских республик. Кампанелла же изображает организацию государственной власти, не имеющую аналогии в истории.

Ученые и лица, сведущие в какой-либо отрасли знания или искусства, образуют централизованную иерархию должностных лиц. Во главе Города стоит верховный правитель - Солнце (Метафизик) - всесторонне образованный человек, сведущий во всех науках, искусствах, ремеслах. Соответственно трем главным атрибутам бытия (мощь, мудрость, любовь) ему помогают три соправителя: Пон (Сила - ведает военным делом), Син (Мудрость - руководит развитием наук), Мор (Любовь - управляет воспитанием, деторождением, сельским хозяйством, производством продуктов питания, одежды и др.).

Коллегии высших должностных лиц подчинены лица, ведающие узкими специальностями (таковы, в частности, Агроном, Скотовод, Воспитатель, Экономист, Перспективист, Геометр, Поэт, Астроном). Имеются начальники отрядов, главные мастера; существуют и такие должности, как Правосудие (уголовное и гражданское), Мужество, Великодушие, Усердие, Бодрость, и т.д. Власть должностных лиц опирается на всеобщее уважение и добровольное подчинение; они распоряжаются при производстве работ, решают споры, наказывают нарушителей порядка, поощряют достойных, воспитывают и обучают подрастающее поколение.

В Городе Солнца дважды в лунный месяц созывается общее собрание всех соляриев, достигших 20-летнего возраста. На Большом Совете, как называется это собрание, каждому предлагается высказаться о том, какие есть в государстве недочеты. На Большом Совете обсуждаются все важные вопросы жизни государства.

Весьма оригинальны мысли Кампанеллы о способах сочетания демократии и правления ученых-специалистов. Кандидатуры на тот или иной пост предлагаются воспитателями, старшими мастерами, начальниками отрядов и другими должностными лицами, знающими, кто из соляриев к какой должности более пригоден; в Большом Совете каждый может высказаться за избрание или против него; решение о назначении на должность выносится коллегией должностных лиц (четыре главных правителя, руководители соответствующих наук или ремесел, начальники отрядов).

Большому Совету принадлежит право поддержать или, наоборот, предотвратить назначение какого-либо лица; еще обширнее права Совета в контроле, критике и смене должностных лиц - здесь ему принадлежит решающее слово. Как видно, Кампанелла, считавший для исполнения той или иной должности необходимыми специальные познания, четко понимал, что даже и наличие таких познаний не дает права оставаться в должности лицу, не завоевавшему популярности у сограждан.

Должностным лицам помогают советом так называемые жрецы, которые определяют дни посева и жатвы, ведут летопись, занимаются научными изысканиями (в том числе модной тогда астрологией, которую Кампанелла в духе времени считал важной наукой).

В Городе Солнца существуют право, правосудие, наказания. Законы немногочисленны, кратки и ясны. Текст законов вырезан на колоннах у дверей храма, где осуществляется правосудие. Солярии спорят друг с другом почти исключительно по вопросам чести. "Они преследуют у себя неблагодарность, злобу, отказ в должном уважении друг к другу, леность, уныние, гневливость, шутовство, ложь, которая для них ненавистнее чумы". Процесс гласный, устный, быстрый. Для уличения необходимо пять свидетелей (это определяется тем, что солярии всегда ходят и работают отрядами). Пытка и судебные поединки, свойственные феодальному процессу, не допускаются. Наказания воздаются по справедливости и соответственно проступку.

Кампанелла порицал аморализм политиков и тиранов, придумавших понятие "государственная необходимость", которое сводится, как он писал, к выгодному только им правилу - "для сохранения и приобретения власти можно преступить любой закон". Кампанелла с горечью писал: "Государи почитают Макиавелли за Евангелие. Ведь никто не верит ни в Библию, ни в Коран, ни в Евангелие, а все ученые и государи суть политики - макиавеллисты".

Представления Кампанеллы о путях утверждения нового общества туманны. Город Солнца основан неким мифическим народом, сведущим в философии и астрологии. По мере распространения необходимых познаний весь мир придет к тому, что будет жить согласно их (соляриев) обычаям. Порядки Города Солнца он называет, как и Утопию Томаса Мора, "образцом для посильного подражания", государственным устройством, "открытым посредством философских умозаключений".

Фома Аквинский - итальянский философ, последователь Аристотеля. Он был преподавателем, служителем доминиканского ордена, и влиятельным религиозным деятелем своего времени. Суть учения мыслителя - объединение христианства и философских взглядов Аристотеля. Философия Фомы Аквинского утверждает главенство Бога и его участие во всех земных процессах.

Биографические факты

Примерные годы жизни Фомы Аквинского: с 1225 по 1274. Он родился в замке Рокказекка, расположенном неподалеку от Неаполя. Отец Фомы был феодальным бароном, и прочил сыну титул аббата бенедиктинской обители. Но будущий философ предпочел заниматься наукой. Фома сбежал из дома и присоединился к монашескому ордену. Во время поездки ордена в Париж братья похитили Фому и заточили в крепость. Через 2 года юноше удалось сбежать и уже официально дать обет, стать членом ордена и учеником Альберта Великого. Он учился в Парижском и Кельнском университете, стал преподавателем теологии и начал писать первые философские труды.

Позднее Фому призвали в Рим, где он преподавал богословие и служил советником по богословским вопросам при Папе Римском. Проведя в Риме 10 лет, философ вернулся в Париж, чтобы принять участие в популяризации учения Аристотеля в соответствии с греческими текстами. До этого, официальным считался перевод, сделанный с арабского языка. Фома считал, что восточное толкование искажало суть учения. Философ резко критиковал перевод, и добивался полного запрета на его распространение. Вскоре, он был снова призван в Италию, где до самой смерти преподавал и писал трактаты.

Основные труды Фомы Аквинского - «Сумма теологии» и «Сумма философии». Также философ известен рецензиями на трактаты Аристотеля и Боэция. Он написал 12 церковных книг и «Книгу о притчах».

Основы философского учения

Фома разграничивал понятия «философия» и «теология». Философия изучает вопросы, доступные разуму, и затрагивает только те сферы познания, которые относятся к человеческому бытию. Но возможности философии ограничены, познавать Бога человек может только через теологию.

Представление о ступенях истины Фома сформировал на основе учения Аристотеля. Древнегреческий философ полагал, что их 4:

опыт;
искусство;
знание;
мудрость.

Фома поставил мудрость выше других ступеней. Мудрость основана на откровениях Бога и является единственным способом Божественного познания.

Согласно Фоме, есть 3 вида мудрости:

благодати;
богословская – позволяет верить в Бога и Божественное Единство;
метафизическая – постигает сущность бытия, используя разумные выводы.

С помощью разума, человек может осознать существование Бога. Но для нее остаются недоступны вопросы появления Бога, воскрешения, Триединства.

Виды бытия

Жизнь человека или любого другого существа подтверждает факт его бытия. Возможность жить важнее истинной сути, поскольку такую возможность предоставляет только Бог. Всякая субстанция зависит от божественного желания, а мир - это совокупность всех субстанций.

Существование может быть 2 видов:

самостоятельное;
зависимое.

Истинное бытие - Бог. Все остальные существа зависят от него и подчиняются иерархии. Чем сложнее природа существа, тем выше его положение и тем больше свободы действия.

Сочетание формы и материи

Материя - субстрат, не имеющий формы. Появление формы создает предмет, наделяет его физическими качествами. Единство материи и формы являет собой сущность. Духовные существа имеют сложную сущность. У них нет физических тел, они существуют без участия материи. Человек создан из формы и материи, но он также имеет сущность, которой его наделил Бог.

Поскольку материя однообразна, все созданные из нее существа могли бы быть одинаковой формы и стать неразличимыми. Но, по желанию Бога, форма не определяет существо. Индивидуализация предмета формируется его личностными качествами.

Представления о душе

Единение души и тела создает индивидуальность человека. У души божественная природа. Она создана Богом, чтобы даровать человеку возможность достичь блаженства, присоединившись к своему Создателю после завершения земной жизни. Душа - бессмертная самостоятельная субстанция. Она неосязаема и недоступна человеческому взгляду. Душа становится полноценной только в момент единения с телом. Человек без души существовать не может, она - его жизненная сила. Все остальные живые существа души не имеют.

Человек - промежуточное звено между ангелами и животными. Он единственный из всех телесных существ обладает волей и стремлением к познанию. После телесной жизни он должен будет отвечать перед Создателем за все свои поступки. Приблизиться к ангелам человек не может - у них никогда не было телесной формы, по своей сути они безупречны и не могут совершать поступков, противоречащих божественным замыслам.

Человек волен выбирать между благом и грехом. Чем выше его интеллект, тем активнее он стремится к благу. Такой человек подавляет животные стремления, очерняющие его душу. С каждым поступком он приближается к Богу. Внутренние стремления отражены во внешности. Чем привлекательнее индивид, тем ближе он к божественной сути.

Виды познания

В концепции Фомы Аквинского было 2 вида интеллекта:

пассивный - нужен для накопления чувственных образов, в процессе мышления участия не принимает;
активный - отделен от чувственного восприятия, формирует понятия.

Чтобы познать истину, нужно обладать высокой духовностью. Человек должен неустанно развивать свою душу, наделять ее новым опытом.

Есть 3 вида познания:

разум - наделяет человека способностью формировать рассуждения, сравнивать их и делать выводы;
интеллект - позволяет познавать мир, формируя образы и изучая их;
ум - совокупность всех духовных компонентов человека.

Познание - основное призвание разумного человека. Оно возвышает его над другими живыми существами, облагораживает и приближает к Богу.

Этика

Фома считал, что Бог является абсолютным благом. Стремящийся к благу человек руководствуется заповедями и не допускает зла в свою душу. Но Бог не принуждает человека руководствоваться только добрыми намерениями. Он наделяет людей свободой воли: возможностью выбирать между добром и злом.

Человек, познавший свою суть, стремится к благу. Верит в Бога и главенство его замысла. Такой индивид преисполнен надежды и любви. Его стремления всегда благоразумны. Он миролюбив, смиренен, но в то же время храбр.

Политические взгляды

Фома разделял мнение Аристотеля о политическом устройстве. Общество нуждается в управлении. Правитель должен сохранять мир и в своих решениях руководствоваться стремлением к общему благу.

Монархия - оптимальная форма правления. Единоличный правитель представляет божественную волю, он учитывает интересы отдельных групп подданных и соблюдает их права. Монарх должен подчиняться церковной власти, поскольку служители церкви - слуги Бога и провозглашают Его волю.

Тирания, как форма власти, недопустима. Она противоречит высшему замыслу, способствует возникновению идолопоклонничества. Народ имеет право свергнуть такое правительство, и просить Церковь выбрать нового монарха.

Доказательства бытия Бога

Отвечая на вопрос о существовании Бога, Фома приводит 5 доказательств Его непосредственного влияния на окружающий мир.

Движение

Все природные процессы - результат движения. Плоды не созреют, пока на дереве не появятся цветы. Каждое движение подчиняется предыдущему, и не может начаться, пока оно не закончится. Первым движением было появление Бога.

Производящая причина

Каждое действие происходит в результате предыдущего. Человек не может знать, какой была первоначальная причина действия. Допустимо предположить, что ей стал Бог.

Необходимость

Некоторые вещи существуют временно, разрушаются и появляются вновь. Но части вещей необходимо существовать постоянно. Они создают возможность для появления и жизни других существ.

Степени бытия

Все вещи и всех живых существ можно разделить на несколько ступеней, в соответствии с их стремлениями и уровнем развития. Значит, должно существовать нечто совершенное, занимающее верхнюю ступень иерархии.

Всякое действие имеет цель. Это возможно только в том случае, если индивида направляет кто-то свыше. Из этого следует, что высший разум существует.

По Аквинскому, государство - объединение людей в политическое общество, следование велению естественного закона, разума. Цель государства - общее благо - как материальное, так и духовное. Духовное для христианина важнее. Обеспечение минимума материального благосостояния всем членам общества необходимо для добродетельной жизни. Политическое общество предполагает наличие власти. Она существует сама по себе, т.е. не установлена другой властью. Принцип власти божествен, но ее установление и использование может противоречить божественным предначертаниям.

Работа содержит 1 файл

Идеальное государство по Фоме Аквинскому

По Аквинскому, государство - объединение людей в политическое общество, следование велению естественного закона, разума.

Цель государства - общее благо - как материальное, так и духовное. Духовное для христианина важнее. Обеспечение минимума материального благосостояния всем членам общества необходимо для добродетельной жизни. Политическое общество предполагает наличие власти. Она существует сама по себе, т.е. не установлена другой властью. Принцип власти божествен, но ее установление и использование может противоречить божественным предначертаниям.

Лучшей из форм он считает монархию, т.к. власть царя напоминает власть Бога, однако, видит сложность удержания монархии от тирании - худшей из форм. Поэтому он считал, что на практике предпочтительнее смешанная форма с преобладанием монархического элемента. Уступая новым веяниям, связанным с укреплением феодальной государственной машины, доказывал, что не только церковь, но и государство представляет собой Божественное установление, хотя все еще и подчеркивалась зависимость государственной власти от церковной. Фома Аквинский выделяет пять форм государственного устройства. Власть большинства определяется как демократия. Но эта форма правления не жалуется автором и олицетворяется скорее с неправильной формой власти, так как большинство, навязывая свою волю меньшинству, уподобляются тирании – одной из наиболее неприемлемых форм управления. Самой правильной формой государственного правления признается монархия, что, кстати, вполне соответствовало феодальному типу государства. Причем сама монархия была настолько правомерной, насколько разумной и справедливой была деятельность монарха. В характеристику разумности монарха, безусловно, входило и признание им церковного приоритета. Если это правило оспаривалось монархом, то признавалось право подданных на свержение главы государства и замену его новым.

Тема:
«Фома Аквинский – выразитель христианской концепции о государстве»

План:

1. Введение 3

2. Западная Европа в Средние века 3

3. Фома Аквинский о государстве 5

4. «Единственно истинная
философия католицизма» 11

5. Заключение 13

6. Список использованной литературы 14

Введение

На протяжении всей политической истории западноевропейского средневековья шла ожесточенная борьба между римско-католической церковью, папством светскими феодалами (в первую очередь монархами) за главенствующую роль в обществе. Соответственно и одной из центральных проблем тогдашнего политико-юридического знания оказался вопрос о том, какая власть (организация) должна иметь приоритет: духовная (церковь) или светская (государство).

Западная Европа в Средние века

В истории Западной Европы Средние века заняли громадную, более чем тысячелетнюю эпоху (V – XVI веков). Экономический строй, взаимоотношения классов, государственные порядки и правовые институты, духовный климат средневекового общества являлись теми факторами, которые оказывали воздействие на содержание, социальную направленность политико-юридических идей западноевропейского средневековья. Три крупных исторических этапа включает в себя эта эволюция. Первый – раннефеодальный (конец V - середина XI веков); феодализм только еще консолидируется и упрочивается как новая общественно-экономическая формация; в рамках данного этапа государственность сначала организуется в большие, но весьма слабо интегрированные в единое целое монархии, а потом распадается на конгломераты раздробленных политических образований. Второй этап – пора полного развития феодального строя, фаза его расцвета (середина XI – конец XV века); для этого периода типичны централизованные сословно-представительные монархии. Третий – позднее средневековье (конец XV – начало XVII века); полоса заката, упадка феодализма и зарождения капиталистических общественных отношений; государственность на этом, последнем этапе феодальной формации строится по преимуществу как абсолютная монархия. Поэтапный характер развития феодального общества во многом предопределял особенности и динамику средневековой западноевропейской политико-юридической мысли.

Своеобразие последней придавал также факт исключительно сильного влияния на нее христианской религии и римско-католической церкви.

Складываясь и развиваясь на почве феодальных отношений, под колоссальным воздействием христианства, католической церкви, политико-юридическое знание средневековой Западной Европы вместе с тем восприняло и по-своему в новых исторических условиях продолжило ряд существенных идей античной политической и правовой мысли. К числу подобного рода идей следует отнести, в частности, представление о государстве как о некоем организме, положение о правильных и неправильных государственных формах и об их круговороте, идею естественного права как нормы, вытекающей из природы вещей, положение о высокой значимости закона для устройства нормальной государственной жизни и др.

Вершины могущества как в политической, так и в духовной жизни средневековой Европы папство достигло в XIII веке. Тогда же завершилось создание системы схоластики – католицистской теологии, ориентированной на оправдание постулатов веры средствами человеческого разума. В ее построении чрезвычайно большую роль сыграл доминиканский монах, ученый-богослов Фома Аквинский (Аквинат) (1225-1274), чьи сочинения явились своего рода энциклопедией официальной церковной идеологии Средних веков. Наряду с массой других предметов, трактуемых в этих сочинениях, Аквинат касается, конечно, и вопросов государства, закона, права. О них речь идет в труде «О правлении государей» (1265-1266 годов), в произведении «Сумма теологии» (1266-1274 годов) и в иных работах.

Фома Аквинский о государстве

В своих произведениях ученый-богослов пытается приспособить взгляды Аристотеля к догматам католической церкви и таким путем еще более укрепить ее позиции. Представления Фомы Аквинского о государстве – первая попытка развить христианскую доктрину государства на базе аристотелевской «Политики» (кстати говоря, переведенной на латинский язык и тем самым вошедшей в научный оборот лишь в конце 1250-х годов).

От Аристотеля Аквинат перенял мысль о том, что человек по природе есть «животное общительное и политическое». В людях изначально заложено стремление объединиться и жить в государстве, ибо индивид в одиночку удовлетворить свои потребности не может. По этой естественной причине и возникает политическая общность (государство). Политическая общность, по мысли Фомы Аквинского, образуется из ремесленников, земледельцев, солдат, политиков и других категорий работников. Государство может нормально функционировать только тогда, когда природа произведет такую массу людей, среди которых одни являются физически крепкими, другие – мужественными, третьи – проницательными в умственном отношении. В этом разделении Фома Аквинский также идет вслед за Аристотелем и утверждает, что эти различные категории работников необходимы для государства в силу его «природы», которая в его теологической интерпретации оказывается в конечном счете реализацией законов Провидения.

Процедура же учреждения государственности аналогична процессу сотворения мира богом. При акте творения сперва появляются вещи как таковые, потом следует их дифференциация сообразно функциям, которые они выполняют в границах внутренне расчлененного миропорядка. Деятельность монарха схожа с активностью бога. Прежде чем приступить к руководству миром бог вносит в него стройность и организованность. Так и монарх первым делом учреждает и устраивает государство, а затем начинает управлять им.

Цель государственности – «общее благо», обеспечение условий для достойной, разумной жизни. По мнению Аквината, реализация данной цели предполагает сохранение феодально-сословной иерархии, привилегированное положение облеченных властью лиц и богачей, исключение из сферы политики земледельцев, мелких ремесленников и торговцев, соблюдение всеми предписанного богом долга повиноваться высшему сословию – правителям, олицетворяющим собою государство. Идеолог, который считал, будто «совершенство вселенной требует, чтобы в вещах присутствовало неравенство, дабы осуществились все степени совершенства», - такой идеолог и не мог видеть иными предпосылки достижения «общего блага» в государстве.

Защита интересов папства и устоев феодализма методами Аквината порождало определенные трудности. Например, логическое толкование тезиса «всякая власть от Бога» допускало возможность абсолютного права светских феодалов (королей, князей и других) на управление государством, то есть позволяло обращать этот тезис против политических амбиций римско-католической церкви. Стремясь подвести базу под вмешательство клира в дела государства и доказать превосходство духовной власти над светской, Аквинат ввел различение трех следующих моментов (элементов) государственной власти: 1) сущности, 2) формы (происхождения), 3) использования.

Сущность власти – это порядок отношений господства и подчинения, при котором воля лиц, находящихся наверху человеческой иерархии, движет низшими слоями населения. Данный порядок заведен богом. Таким образом. По своей исконной сути власть есть установление божественное. Потому она неизменно добро, всегда нечто хорошее, благое. Конкретные же способы ее происхождения (точнее, завладения ею), те или иные формы ее устройства могут иногда являться дурными, несправедливыми. Не исключает Аквинат и ситуаций, при которых пользование государственной властью вырождается в злоупотребление ею. «Итак, если множество свободных людей направляется властителем к общему благу этого множества, это правление прямое и справедливое, какое и подобает свободным. Если же правление направлено не к общему благу множества, а к личному благу властителя, это правление несправедливое и превратное». Стало быть, второй и третий элементы власти в государстве подчас оказываются лишенными печати божественности. Это случается тогда, когда правитель либо приходит к кормилу власти при помощи неправедных средств, либо властвует несправедливо. И то и другое – результат нарушения заветов бога, велений римско-католической церкви как единственной власти на земле, представляющей волю Христа.

Насколько действия правителя отклоняются от воли божьей, насколько они противоречат интересам церкви, настолько подданные вправе, с точки зрения Аквината, оказывать этим действиям сопротивление. Правитель, который властвует вопреки законам бога и основоположениям морали, который превышает свою компетенцию, вторгаясь, например, в область духовной жизни людей или облагая их чрезмерно тяжелыми налогами, - тот правитель превращается в тирана. Так как тиран печется только о своей выгоде и не хочет знать общей пользы, попирает законы и справедливость, народ (в понимании Фомы Аквинского) может восстать и свергнуть его. Однако окончательное решение вопроса о допустимости крайних методов борьбы с тиранией принадлежит, по общему правилу, церкви, папству.

Тиранию Аквинат отграничивал от монархии, которую оценивал как лучшую форму правления. Он отдавал предпочтение именно монархии по двум причинам. Во-первых, ввиду ее сходства с мирозданием вообще, устроенным и руководимым одним богом, а также из-за ее подобия человеческому организму, разнообразные части которого объединяются и направляются одним разумом. «Итак, один управляет лучше, чем многие, потому что они только приближаются к тому, чтобы стать единым целым. К тому же то, что существует по природе, устроено наилучшим образом, ведь природа в каждом отдельном случае действует наилучшим образом, а общее управление в природе осуществляется одним. В самом деле среди множества частей тела существует одна, которая движет всем, а именно сердце, и среди частей души по преимуществу главенствует одна сила, а именно разум. Ведь и у пчел один царь, и во всей вселенной единый Бог, творец всего и правитель. И это разумно. Поистине всякое множество происходит от одного. А потому если то, что происходит от искусства, подражает тому, что происходит от природы, и творение искусства тем лучше, чем больше приближается к тому, что существует в природе, то из этого неизбежно следует, что наилучшим образом управляется то человеческое множество, которое управляет одним». Во-вторых, вследствие показаний исторического опыта, демонстрирующего (как был убежден теолог) устойчивость и преуспеяние тех государств, где властвовал один, а не множество.

Фома Аквинский, тщательно изучавший Аристотеля, имел, конечно, достаточное понятие и о других политических формах: аристократии, олигархии, демократии, смешанном правлении. Но среди всех них в качестве высшей им отмечалась монархия. Причем он выделял две разновидности монархического устройства – абсолютную монархию и монархию политическую. В сравнении с первой, вторая, на взгляд Аквината, обладает рядом несомненных преимуществ. В ней весомую ролю играют крупные феодалы (светские и духовные, «князья церкви»). Власть государей тут зависит от закона и не выходит за его рамки. К этой второй разновидности монархии склонялись идеологические симпатии Аквината.

В трактате «О правлении государей» Фома Аквинский поднимает еще одну очень важную тему: взаимоотношение церковной и светской властей. В такой постановке проблемы дается ответ на вопрос о том, к какой цели справедливый государь должен вести общество. Согласно Фоме Аквинскому, высшая цель человеческого общества – вечное блаженство, но для ее достижения усилий правителя недостаточно. Забота об этой высшей цели возлагается на священников, и особенно на наместника Христа на земле – папу, которому все земные правители должны подчиняться, как самому Христу. В решении проблемы соотношения церковной и светской властей Фома Аквинский отходит от концепции непосредственной теократии, подчиняя светскую власть церковной, но различая сферы их влияния и предоставляя светской власти существенную автономию.

«Единственно истинная философия католицизма»

Политико-правовая концепция Фомы Аквинского была основательной апологией западноевропейского феодализма. Не только оправдание казней и гонений еретиков, но и принципиальное обоснование церковного контроля за развитием науки и философии, подчинение последней мертвящим догмам католицизма, возведение господства и подчинения в одну из основ мироздания, прославление подсказанной феодальным строем иерархии как универсального принципа строения общества и природы, обширное обоснование феодального права как божественного установления, исчерпывающая аргументация «рабства» (то есть крепостничества), концепция государства, вмещающая теократические устремления католической церкви, - все это предопределило господство учения Фомы Аквинского в католической феодальной идеологии, вплоть до провозглашения его «святым», «ангельским доктором».

Усердие Фомы Аквинского было оценено римско-католической церковью. В 1323 году его причисляют к лику святых, а в 1879 году специальной энцикликой папы римского учение Фомы Аквинского объявлено «единственно истинной философией католицизма».

Заключение

Итак, государство, по Аквинскому, возникло в результате природной необходимости, так как человек от природы существо общественное и политическое, поскольку он существо разумное (восприятие рецепции Аристотеля). Но Государство, как и природа и все сущее, берет начало от Бога. Но созданная Богом природа обладает некоторой автономией и творческими свойствами и такими же свойствами обладает созданное природой государство (концепция самого Фомы Аквинского). Это отличает его учение о государстве от традиции Августина и его последователей, согласно которой происхождение государства ведется от грехопадения, а каждое явление природы и общества рассматривается как результат непосредственного вмешательства божественного Провидения.

Список использованной литературы

1. Аквинский Ф. О правлении государей // Политические структуры эпохи феодализма в Западной Европе VI – XVII вв. – Л.: Наука, 1990.

2. История политических и правовых учений: Учебник / под ред. О. Э. Лейста – М.: 1997.

3. История политических и правовых учений: Учебник для вузов / под ред. В. С. Нерсесянца – М.: 1996.