Цветы от алкоголиков

— Это мне дарят мои лодыри и тунеядцы, — смеется известная многим целительница

По морозу босиком с милым убежала

— Раздевайся догола! – так встречает каждого мужчину Валентина Фролова — целительница из села Покровское Цильнинского района.

Оторопевшие мужики, как правило, начинают покорно стаскивать с себя одежды, но Валентина Васильевна быстро прекращает игру:

— У тебя что, долларов много, чтобы мне платить? Поцелуй меня в щечку ради уважения и успокойся.

— Я не проверяю людей на нечестность или брезгливость, — объясняет она свой ритуал. – Мне надо понять, боятся меня или нет. Это очень важно при лечении.

Выходной

Официально суббота и воскресенье у Фроловой – дни, которые она посвящает себе. Но людская молва, летящая далеко за пределы России, рассказывает не о графике работы целительницы, а о ее чудодейственных молитвах и рецептах.

— У меня опухоль за ухом была, — рассказывал попутчик Владимир, которого репортеры «НГ» довезли от Большого Нагаткина до Богородской Репьевки. – В больницу ходил, лечился какими-то лекарствами – ничего не помогало. Поехал к тете Вале. Два дня ездил. Посоветовала, какие мази сделать, молитву прочитала и отпустила. Мы снадобье сделали, помазали, а через некоторое время и следа от опухоли не осталось.

Владимир махнул рукой в направлении Покровского, а сам зашагал в свое село – Русскую Цильну.

Ясновидящая

— Раздевайся догола! – Скомандовала журналисту «НГ» целительница. – Тот оказался стеснительнее пациентов. Женщина засмеялась:

— Ладно, не смущайся. Пойду только мужу скажу, что я правильно увидела.

Оказывается, за несколько минут до нашей встречи, она сказала Николаю:

— К нам журналисты сегодня приедут. Что-нибудь на стол приготовишь?

— Я ведь не только целительница, — вернулась она к журналистам. – Я с рождения ясновидящая.

Раздался стук в дверь.

— От алкоголизма лечиться приехали, — вздыхает. И разрешает, — войдите.

Заглядывает молодой человек.

— Валентина Васильевна, девушку и женщину от алкоголя вылечите?

— Сразу двоих! – восклицает Фролова. – Ладно, заходите. Но запомните, в субботу-воскресенье ко мне ездить не надо.

Алкоголики

— Раздевайся догола! – парень не знает, что это шутка, но ради спасения жены и мамы готов на все. В глазах паника, но рубашку расстегивает. Женщины оторопели, а Валентина Васильевна смеется:

— Ладно, ладно, прекрати. В щечку целуй и достаточно.

Женщины своей рукой в толстом журнале пишут расписки о том, что добровольно идут на лечение и несут ответственность за свое решение. Пожилая едва сдерживает тремор и переживает:

— Не напишу, наверное.

Молодая пишет.

— Дату помнишь? – спрашивает целительница.

— Помню, конечно, — отвечает больная. – У меня сегодня день рождения.

— Ой, зря ты в День Ангела решаешься на такое. Очень большая ответственность. Никак нельзя будет клятву нарушить. Готова?

Девушка оборачивается к мужу. Тот отвечает за жену:

— Готова.

— Готова, — эхом вторит та.

— Ну, смотри. – Целительница зажигает свечу и начинает ритуал.

Молитва на чувашском языке звучит непривычно и диковато. Нож в руках выглядит устрашающе. Она водит лезвие над пламенем, направляет его на людей, в небо, в пол. И беспрестанно говорит. Понятны только несколько слов: сигареты, наркоман, деньги… Говорит и плачет.

— Потому что очень мне больно за таких людей, — объясняет потом свои слезы Валентина Васильевна. – Говорю им: «Как вы можете! Почему не встречаете гостей чаем и лимонадом? Обидятся? Пусть обижаются! Семья должна быть на первом месте, а не друзья-собутыльники. Я без рук всю жизнь живу, зубами одежду застегивала, ногами сыну пеленки стирала. И не сломалась. А вы – молодые, красивые… Лодыри, алкоголики, тунеядцы»!

— Что мы вам должны, Валентина Васильевна? – спросила пожилая.

— Вот сюда положи 10 рублей и скажи – на свечку.

Женщина положила сотню и со слезами протянула Фроловой тысячную купюру.

— А это вам. Возьмите, пожалуйста!

Валентина отказалась наотрез.

— Мне ваши деньги добра не принесут! Вот когда разбогатеете, обзаведетесь квартирой или иномаркой, купите мне буханку хлеба, и букет цветов привезите.

На женщину жалко было смотреть. Тысяча жгла руки. Увезти домой ее было невозможно. Целительница деньги не брала. Женщина рухнула на колени.

— Валентина Васильевна, ну, что же мне делать? Возьмите, ради Бога! Умоляю!

— Оставь деньги, — согласилась Фролова.

Посетители вышли за дверь, а она вздохнула:

— В церковь отдам. Не могу для себя деньги брать. Сразу дар потеряю.

Не смогла отказать в приеме Фролова и супругам из Татарии. Жена привезла к ней, как к последней надежде, мужа. Валерий, — чуваш лет тридцати трех, — получил от Фроловой такой материнский нагоняй, что пошел пунцовыми пятнами.

Потом была девушка из Ульяновска со страшной аллергией. Потом Фролова закрылась, сказав на улицу:

— Мне некогда. У меня журналисты, надо еще про себя рассказать.

За свои пятьдесят лет Валентина Васильевна перенесла девять операций. Одна нога короче другой на 3 сантиметра. Руки почти не работают. В молодости опрокинула на себя двадцатилитровую кастрюлю с кипятком.

— В семь лет живот заболел, — вспоминает она, — мама на руках понесла меня в больницу. Несет, а я кричу: «Не надо меня резать, нет там у меня ничего!». Она спрашивает: «С чего взяла, что тебя резать будут?» Говорю: «Там врач в халате сидит, живот резать будет, а у меня там нет ничего».

Врач на самом деле оперировал маленькую Валю. Перепутал аппендицит с острым гастритом. А потом беды посыпались одна за другой. Кто-то подкинул к порогу их счастливого дома какие-то наговоренные вещи. Родители испугались, а Валя взяла нечисть и сожгла. Но, видимо, неумело. Порча перекинулась на нее, и девочка стала сохнуть на глазах. Отказали руки, усохло тело. Началась тяжелая жизнь инвалида.

— Я из-за этого вообще замуж не хотела выходить, — признается она. — Хотя знала, за кого выйду и когда выйду. Мой Коля за мной 12 лет ухаживал и все уговаривал. Я не соглашалась. А тут еще родные «пели»: «Посмеется и бросит». Ну, и его родители возражали сильно против такой невестки. Я же инвалидка, кому я нужна!

Год шел за годом, а Николай не бросал свою принцессу – так ее называли в чувашском селе. Каждый день ездил или ходил к ней за семь километров и каждый день уговаривал: «Валь, выходи за меня. Никого, кроме тебя нет». Та либо отмалчивалась, либо отшучивалась. Мучила себя, мучила мужика.

— Ни разу он меня не тронул за эти годы, — признается. – Что ты! Слова грубого не сказал. Госпожа, Валенька да миленькая – только так и называл.

— Однажды в сентябре меня знакомый до ее дома довез, — вспоминает Николай. – А туман такой стоял – как молоко! Она спрашивает: «Ты как же доехал? Ничего не видно». А я, если честно, и не заметил. Да, туман, а дорога к ней прямо светилась, как на ладони.

— Ой, мы вам столько чудес всяких рассказать можем, — отмахивается Валентина Васильевна. – В этом году на Пасху мне что-то тяжело стало. Весь день пролежала. Уже когда стемнело, полегчало. Говорю мужу: «Коль, что же это такое? Все люди в церковь ходили, на кладбище, а я в постели пролежала. Давай, погуляем».

— Вышли на поляну за клубом, — продолжает Николай и одновременно увидели – с неба спускается видение Николая Угодника. Как будто ворота открывает и говорит: «Для нас преграды нет…».

Лишь в тридцать лет Валя решилась на отчаянный шаг – вопреки воле родителей жить с любимым. 22 февраля 1987 года, морозной ночью, убежала из дома в капроновых колготках и коротеньких сапожках. Николай увез ее из Дрожжановского района в Цильнинский, в Покровское. Безденежные, но счастливые, они заняли пустующую квартиру почти без окон без дверей…

— Дверь лишняя там как раз была, — смеется Николай. – Мы ее вместо стола использовали.

Заняли квартиру, отправили родным короткие записки: «Нас не ищите, мы решили жить вместе». Три месяца никто не знал, где прячутся Валя с Колей. Потом мамы и папы приехали извиняться за то, что не верили в них любовь.

Врачи запрещали рожать. Но она не смогла смириться с мыслью, что у нее не будет ни одного ребенка. И решилась. Делали кесарево. Мальчишка родился на удивление здоровым.

— Помощник мой, — нежно говорит про шестнадцатилетнего Петра Валентина. – Школу через год закончит. Очень хорошо учится. Юристом хочет стать. Или врачом. Но врачом меньше – боится. Там, говорит, конкуренция нечестная.

Фроловы до сих пор считают, что на свете нет ничего важнее и ценнее, чем любовь. Муж и сын буквально носят маму на руках. Она для них по-прежнему принцесса. Муж – Коля, Коленька. Или – душман. Потому что у него борода такая, что детей пугать. А ей нравится. Сын – шутливо — Петросян.

— Петя маленький был, а мне вдруг так арбуза захотелось, — рассказывает Валентина. – Приехали армяне на машине. Меняют арбузы на картошку. Я с сыном подошла, говорю: «Продайте хоть один!». Те ни в какую – только, мол, за картошку. «Пошли, — говорю, Петросян, — нет нам никаких арбузов». Армяне аж подпрыгнули: «Как сына зовут? Петросян?!!».

— Эти арбузы потом всем селом ели, — смеется Николай. – Прямо к нашему дому привезли и сгрузили. Штук двадцать, наверное.

Венчание

Пять лет назад Фроловы обвенчались. Валентина в чувашской церкви была в белом платье. Тот ритуал остался лишь в памяти у немногих гостей. Да в двух фотографиях, которые свято хранит Фролова. На фото – несколько человек в церкви. В том числе и Валя с Колей. В темном помещении и снимки получились темные. А за спиной Фроловой – светящаяся и словно потрескавшаяся стена.

— Валя! – воскликнули гости. – Ты посмотри, что это у тебя за спиной.

Она обернулась, а фотограф сделал второй снимок. Обе фотографии вставлены в одну рамочку. И никому их Фролова в руки не дает.

Недавно исполнилась мечта Валентины Фроловой – у нее появилась белая спальня.

— С детства грезила белым спальным гарнитуром, — признается она. – А на пятидесятилетие один племянник (их у богатой тетушки аж 49!) подарил десять тысяч. Я растерялась, что с ними делать. А потом гарнитур купила. Белый!

В спальне и передней комнате живые цветы. На полу, на столах, на подоконниках — вазы, вазы, вазы…

— Это мне лодыри, тунеядцы, алкоголики дарят, — улыбается целительница. – За то, что от вина избавляю. Как будто знают, как я люблю цветы.

Страница 1 из 1

Эта большая статья об очень необычной женщине — Валентине Барановой, у которой был целый набор сверхспособностей и подлинность ее необычной силы доказывают рассказы местных жителей о ней. Написан этот материал был в 1994 году, спустя несколько лет после смерти Барановой, и опубликован в газете «Совершенно секретно».
К сожалению, в наше время публикаций о «Блаженной Вале» практически нет, а ведь она по сути была русской Вангой.

Валентина Павловна Баранова (Валя Блаженная) - женщина, которой были ведомы прошлое, настоящее и будущее.
Про нее говорят, что она зналась с нечистой силой и творила темные дела. Личная жизнь ее оставалась тайной для всех, и это рождало сплетни, слухи и домыслы. Валя Блаженная трагически погибла 3 марта 1988 года.

Об этой необыкновенной женщине - наш рассказ. Село Кугульта с высоты. Фото: Bond VG В старинном казачьем селе Кугульта, что на Ставрополье, Баранова поселилась перед Великой Отечественной войной. В ту пору ей было 45 лет.
Чужачка на некоторое время стала темой для разговоров среди сельчан. Была она, как говорят в народе, убогонькая, блаженная, не от мира сего. С ранней весны до поздней осени ходила в одной рубахе, босиком, целыми днями могла сидеть на холодном камне, и никакая хвороба ее не брала.

Разговаривая с людьми, она иногда закатывала глаза и трясла головой, но рассуждала здраво. Первый конфликт с соседями показал, что с Барановой лучше не связываться. Убогонькая яростно осыпала противников площадной бранью и успокаивалась не сразу. Откуда она приехала и чем занималась раньше, есть ли у нее родня - сколько ни бились любознательные, а выведать не смогли.

Жила Валентина замкнуто: сама ни к кому не ходила и к себе не звала. Те, кому удавалось попасть к ней в хату, чаще всего заставали ее за чтением старинных книг, которых у Барановой было множество.
Эти книги да красивая картина на стене навели сельчан на мысль, что происхождения она богатого. Вскоре после переезда Валентины к ней начали приезжать люди, и по селу пронесся слух: блаженная заговаривает болезни и предсказывает будущее. В войну к ней тайком бегали бабы, чтобы узнать о судьбе мужей-фронтовиков. И слова сбывались.

Как сказала Валентина Павловна, так и вышло: Петро вернулся цел и невредим, Ивана ранило, а Василь погиб. Не с того ли времени невзлюбили односельчане Валентину? Быть может, одна из горьких вдов обвинила ее в том, что наворожила она мужу смерть, и бросила ей в лицо злобное: «Колдовка…». Шли годы, а отношения односельчан с Барановой так и не наладились.

Одним был неприятен ее внешний вид. К старости она все больше напоминала ведьму из фильмов-сказок: горбатая, пальцы рук причудливо скрючены, что давало недоброжелателям пищу для шепота за ее спиной: «Гляди-гляди, то колдовка сатанинский знак держит». Других отпугивала бабкина прозорливость и умение читать чужие мысли.

Только подумаешь о ней нелестное, как она уже знает об этом. Находясь в добром расположении духа, Валя Блаженная останавливала приглянувшегося ей человека и пророчила ему будущее, попутно укоряя за что-то или предостерегая.
И выяснялось, что знала она о человеке такое сокровенное, что он и матери родной не доверял. Иногда на Валю находил веселый стих, и она позволяла себе пошутить над недругами.

Сидя на пеньке возле дома, кричала на всю улицу проходившей мимо женщине: «Дунь, а Дунь, ты чего кукиш в кармане кажешь, я ведь, Дунь, все вижу…». И Дунька, в самом деле оберегавшаяся от бабкиного чародейства фигой в кармане, чертыхаясь и, отплевываясь, спешила уйти. Ну как, скажите на милость, можно было подружиться с таким человеком? В 1946 году прошел слух, что где-то в Средней Азии отыскалась у Барановой родная сестра. А вскоре та приехала в Кугульту вместе с сыном.

То ли не заладились у них отношения, то ли по какой другой причине, только найденные родственники вниманием Валентину Павловну не баловали. В следующий раз племянник наведался в село спустя 13 лет. В 80-е годы Валентина Павловна, все еще надеясь, что племянник не оставит ее на старости лет, даже хату ему купила, однако тот переезжать к тетке не торопился.

Долгое время Баранова сама управлялась со своим нехитрым хозяйством, а с 1972 года помогать ей начала односельчанка Прасковья Андреевна Святашова, ставшая впоследствии ее доверенным лицом. Баранова знала, кому доверять: Святашова копейки без спросу не возьмет и лясы точить не любит. Вначале Прасковья Андреевна помогала в благодарность за излечение, а потом потому, что заняла у Барановой деньги на строительство дома.

Даже расплатившись сполна, она продолжала помогать старухе, жалела ее. Было в селе еще несколько человек, которые по-доброму относились к Барановой, да не боялись старухи ребятишки. Остальные держались настороженно и обращались к ней крайне редко. Правда, бабе Вале и без сельчан работы хватало.

Год от года число ее пациентов и клиентов увеличивалось. Исцеленные приезжали уже с другими нуждами, за ними тянулись их родственники, друзья, сослуживцы. Не было дня, чтобы у дома Барановой не появился скромный «Москвич» или шикарная «Волга», а то и вовсе автобус «Икарус». Одних она принимала сразу, других после долгих слез и уговоров.

Были и такие, кого гнала, едва увидев, и если эти люди не уходили, Баранова превращалась в фурию: кричала плевалась, задирала рубаху на голову. Больных лечила заговоренной водой. Какие заговоры она шептала над водой, какие знаки чертила в воздухе крестом, никто не знал.

А судьбу предсказывала, глядя в глаза, в редких случаях для гадания использовала карты.
При этом Валентина Павловна была не прочь удивить людей.
Бывало, только человек ступил на порог, а она уже отвечает на вопрос, который он и задать-то не успел. По словам многочисленных очевидцев, Баранова весьма точно описывала прошлое и настоящее, предсказания ее всегда сбывались.

С приезжими говорила властно и никаких возражений не терпела. «Больше всего она ненавидела ложь, - рассказывала Святашова. - Сразу чувствовала, правду говорит человек или нет. Тех, кто пытался обмануть ее, прогоняла прочь.

В большие церковные праздники и воскресенья отказывалась принимать людей. Бывало, ругается, ругается, а потом и в праздник поможет».
Деятельность и слава Барановой были бельмом на глазу у местных строителей коммунизма, которые не раз писали в райком и крайком доносы.
Однажды с проверкой приехала комиссия из райздравотдела, но шустрая старушонка выгнала медиков со скандалом. Дабы не повторился подобный конфуз, власти решили в дальнейшем воздействовать на Баранову через участкового.

Тот возмущался: «Да что, я около бабки с ружьем стоять буду!» - но шел проводить разъяснительную работу. Каждый раз повторялся один и тот же диалог: «Валентина Павловна, честное слово, мне уже неудобно вам выговаривать, а вы снова за свое принимаетесь». - «Не буду, Вась, не буду, да не обращай ты на них внимания».

Как-то заболел у участкового сынишка, и он обратился к бабе Вале. «Приводи мальчонку, приводи, - охотно согласилась та, а потом, спохватившись, добавила: - Тьфу ты, я и забыла, тебе ведь по должности не положено, ну пусть жена незаметно приведет». Два дня умывали мальчишку заговоренной водой, и всю болезнь как рукой сняло.

В середине 80-х, когда задули ветры перестройки и в обществе возник интерес к так называемой нетрадиционной медицине, бабке присвоили титул «народной целительницы». И начали к ней набиваться в ученики всякие умники. Она гнала взашей этих «последователей»: «Разве этому учат? Мне было видение Божьей Матери, и она меня благословила. А делать это без воли Всевышнего - страшный грех…» О бедах и болячках тех, кто к ней обращался, баба Валя никогда и никому не рассказывала. Один лишь раз Прасковья Андреевна проявила излишнее любопытство, но старуха сразу отрезала: «Любопытной Варваре нос оторвали».

Все, кто знал Баранову, в один голос свидетельствуют: плату за лечение и предсказания она не назначала и не просила. Принесли - хорошо, нет - и не надо. Кто давал буханку хлеба и 50 копеек, а кто роскошный ковер и крупную сумму денег. Ходили слухи, что дарили ей немало золотых колец и серег, только драгоценностей этих никто у нее не видел.

Две небольшие комнаты в ее хатенке были складом промышленных и продовольственных товаров. Чего тут только не было: отрезы тканей, платки, посуда, духи, коробки конфет, банки с кофе, сгущенкой, тушенкой, с домашними вареньями и соленьями, бутылки водки, шампанского, дорогих вин. Все это накапливалось годами. Самой-то бабе Вале много ли надо.

Питалась она в основном овощами и ходила в одной и той же одежде. А раздаривать - ой как не любила. Скуповата была. Как-то понадобилась Прасковье Андреевне бутылка водки. Баранова дала и два дня молчала, а на третий решительно, голосом, не терпящим возражений, сказала: «Ты вот что, Прасковья, где ту поллитру взяла, туда и поставь».

Мало кто знает, что исправно давала Баранова деньги только на церковь, какие-то подарки высылала в женский монастырь. В то же время попытки Святашовой уговорить ее передать в храм ненужный ковер натыкались на упорное нежелание расставаться с дорогой вещью.

Слухи о богатстве Барановой ходили не один год, но до поры до времени никто не решался посягнуть на бабкины капиталы. Впервые это случилось летом 1985 года. В дом к бабе Вале явился, пройдя огородами, мужчина, обряженный в женскую одежду, с черным чулком на голове. Угрожая ножом, он потребовал у старухи деньги. Незнакомца спугнули соседские парни, которые заметили, как он входил.

Второе нападение было совершено в ноябре 1986 года двумя молодыми людьми. Жили они в Шпаковском, имели судимости. О Барановой и ее сокровищах один из преступников узнал от ее односельчанина во время пребывания в следственном изоляторе.
Вначале грабители приехали в Кугульту разведать обстановку. Зашли в дом к бабе Вале и завели разговор: дескать, у одного отец алкоголик, не возьмется ли бабка его полечить.

Но та сказала: «Не лечиться вы приехали, а по мою душу, я это вижу по вашим глазам» - и выставила «добрых» молодцев. Через день поздно ночью, осторожно взломав замок, парни проникли в дом Барановой. Слегка придушив проснувшуюся от шума старуху, один из парней предупредил ее: если, мол, кому расскажешь, прирежем.

А потом, стукнув монтировкой по голове, они сбросили ее на пол. Под периной в носовом платочке отыскали четыре тысячи рублей да и были таковы. Очнувшись после ухода мерзавцев, баба Валя, утирая ладошкой кровь, заливавшую лицо, с трудом встала на колени перед образами. Плача, молилась Богу и просила наказать обидчиков.

Видно, Господь услышал мольбы, ибо машина грабителей перевернулась на подъезде к соседнему селу… Уголовное дело по факту разбойного нападения на В. П. Баранову было поручено следователю Токовой Софье Бекбулатовне. Забегая вперед, скажем, что в кратчайшие сроки грабители были найдены, их вина доказана, и каждый получил по заслугам. Токова, не раз беседовавшая с Валентиной Павловной, вспоминала: «Баранова в свои 90 лет обладала прекрасной памятью и здравым умом. Она была весьма интересным собеседником.

Чувствовалось, что Валентина Павловна получила хорошее образование и знала лучшие времена. Я сразу обратила внимание на книги, принадлежавшие ей. Это были Библии, требники, травники, труды по истории, еще какие-то учебники, все дореволюционные издания. Когда я похвалила книги, она сказала, что у нее ими забит весь чердак, и заметила, что за одну книгу ей предлагали 5 тысяч рублей, но она не продаст ее ни за какие деньги.

Деньги для нее ничего не значили, и счета она им не знала. При первом осмотре на полу в грязном платке обнаружили 9 тысяч рублей в сторублевых купюрах. Очевидно, они тоже лежали под периной, но грабители их не заметили. Когда Валентине Павловне сказали о находке, она равнодушно махнула рукой: «А я и не знала, что они там лежат».

У нее в комнате стоял большой кувшин, заполненный монетами по 50 копеек и по рублю, так она их за деньги не считала. Напророчила она будущее мне и моим детям. Восемь лет прошло, а все выходит по предсказанному.

Да и о прошлом рассказывала так, будто я написала, а она прочла. Уникальные способности у нее были». Неизвестно, чем подкупила Токова Валентину Павловну, уважительным ли отношением, состраданием ли, которого ей так не хватало, а может быть, умная, красивая, энергичная женщина, сама немало пережившая, показалась ей достойным собеседником, только Софья Бекбулатовна была вторым после Святашовой человеком, которому Баранова приоткрыла, хоть и на мгновение, завесу загадочности, окутывавшую ее жизнь.

«Мне, деточка, многое дано, - рассказывала ей Валентина Павловна. - Я гляну на человека и вижу: счастлив он или нет, что у него было, что его ждет. Болезни я лечу нервные, женские, кожные, половое бессилие. Кто только ко мне ни приезжал, в том числе очень знатные люди. Некоторых гоню. Так ведь не понимают, что не всесильна я.

Если не могу вылечить, то не берусь… Шут с тем, что меня ограбили, пусть они подавятся моим добром. У меня денег на сто таких подонков хватит. Разве деньги делают человека счастливым? Меня зависть людская страшит. Не любят меня, боятся, а иные со свету сжить готовы. Что вижу человека насквозь, так то мой крест, моя голгофа.

Кому я что плохое сделала? Что узнаю, то во мне и умрет. Господи, да если бы знали они, сколько на мою долю выпало бед и несчастий, унижений и страданий! Вместо того, чтобы пожалеть жалкую, одинокую, больную старуху, они меня так ненавидят. Да разве думала когда-нибудь я, дворянская дочь, которую все нежили и любили, что мне так придется жить…» Она порылась в бумагах, лежащих на столе, и протянула

Токовой пожелтевшую старинную фотографию. А на ней - юная красавица с гордо поднятой головой, в великолепном платье, с восхитительной прической. Рядом в креслах пожилые мужчина и женщина - родители Барановой. Потрясенная Токова переводит взгляд с фотографии на уродливую несчастную старуху, сидящую напротив, затем вновь на красавицу в бальном платье и не верит своим глазам. Родилась Валентина Павловна в 1895 году в Ставрополе в семье состоятельных родителей.

Отец, по ее словам, был человеком известным. Замужем она вроде бы не была. В 1918 году родителей на ее глазах расстреляли большевики. В гражданскую войну погибли ее братья и сестры. Предположительно при отступлении с белыми войсками она попала под артобстрел; израненную и контуженную, ее откопали из-под земли. При операции ампутировали грудь, разорванную осколками.

В 20-30-е годы она прошла тюрьму, лагеря, была в ссылке. «Всех моих уничтожили, одна я уцелела, и меня судили только за то, что я дворянская дочь, - с горечью говорила Валентина Павловна, - и жила я по волчьему билету без каких-либо прав.

Потом забилась в Кугульту, думала, хоть здесь поживу спокойно, да, видно, не судьба…» Незадолго до своей гибели Валентина Павловна составила завещание. Хату отказала племяннику, имущество и деньги со сберкнижек (всего 15 тысяч) завещала Святашовой с условием, что та ее похоронит, поставит на могиле белый мраморный крест и будет поминать в церкви. Вскоре у Прасковьи Андреевны умерла племянница. Валентина Павловна сказала: «Теперь она (племянница) еще твоих возьмет.
Одного больного, другого здорового. - Помолчав, добавила: - Не станет меня, будет у тебя большая беда». «Спустя какое-то время, - плача, рассказывала Святашова, - умер мой брат, болел он.

Я уж и забывать стала ее слова, как в 1991 г. погибает мой сын. Она знала, что с ним будет, только пожалела меня, не сказала прямо, чтобы не мучилась я, не жила в страшном ожидании. Она чувствовала, когда кто-то умрет, за это ее и боялись.»

Валентина Павловна предсказала и свою смерть. Токова, увидев, как старуха ходит босиком по мерзлой земле, заметила, что она простудится, баба Валя усмехнулась: «Деточка, ничего со мной не будет, я смерти не боюсь. Я буду жить долго и нудно, и меня убьют. Меня Бог не заберет до тех пор, пока меня не убьют. И каждый день я жду нож в спину». Когда в селе при пожаре сгорели два мальчика, Баранова заметила: «То мои братья, меня тоже сожгут».

1 марта 1988 года Прасковья Андреевна, как всегда, управлялась по хозяйству у Барановой. Когда собралась уходить, баба Валя остановила ее: «Ну, скоро я от вас уйду. Завтра не приходи, мне одной побыть нужно. Приходи послезавтра, да не с утра, а к обеду». А на прощание тихо и ласково промолвила: «Спасибо, что не бросила меня…». 3 марта Святашова обнаружила на кухне дома Барановой ее полуобгоревший труп.

На шее у бабы Вали зияла большая сквозная рана. Убив старуху, ее облили бензином и подожгли, надеясь, что огонь скроет следы злодеяния. Но из-за нехватки кислорода (ставни и двери были закрыты) выгорела только кухня. Следствие по делу об убийстве Барановой продолжается по сей день (напомним, эта статья написана в 1994 году).

Поскольку вроде бы ничего похищено не было, то версия об убийстве в целях ограбления отпала. По одной из версий, убили бабу Валю из мести, дескать, насолила кому-то. В этом твердо убеждены местные жители: «Отомстили ей. Она людям много вреда принесла. Колдовка была и в церковь не ходила. Отрицательное биополе с больных переносила не на себя, а на тех, кто в селе жил. Сколько она семей разбила, сколько людей несчастными сделала». Но ни одного конкретного примера привести никто не мог.

Все на уровне слухов. Святашова продолжала стоять на своем: «Если и убили ее из мести, то по наговору. Не делала она людям зла. Крестом и молитвой лечила. И в церковь ходила, пока силы были, а уж в чем священнику каялась, то Бог знает, только отпущение грехов она получила. И отпевали ее как полагается».
Уже во время следствия кто-то намекнул Святашовой, что неплохо бы деньги, завещанные ей Барановой, передать на нужды детского дома. Затем в Кугульту приехал племянник Валентины Павловны - и сразу к Святашовой: «Зачем ей такой дорогой крест, я дачу строю, мне деньги нужны».

Только Прасковья Андреевна оказалась твердым орешком и деньги не отдала. Полтора года ездила она в Ставрополь и успела незадолго до подорожания поставить на могиле Валентины Павловны белоснежный мраморный крест. Имущество же Барановой, завещанное Святашовой, разграбили племянник и соседи покойной. Дружба с бабой Валей дорого обошлась Святашовой.

Обвиняли ее в том, что ходила она учиться колдовать, что перерезала старухе горло и поживилась ее деньгами. «Бог им судья, он все видит, а кровь ее убийцам отольется, я точно знаю», - уверенно говорила она…

Нынче на Ставрополье народных целителей развелось хоть пруд пруди. Есть у них кабинеты, охранники, такса на все виды услуг. Только вот нет у людей к ним веры. А бабе Вале верили. И после ее смерти все приезжали в Кугульту люди. Узнав о гибели Валентины Павловны, многие плакали…

«Бисмилля ир рахман ир рахим…» Монотонный голос погружал в дрему, а пальцы пожилой женщины уверенно массировали шейный отдел моего позвоночника. Хронический остеохондроз уже не первый год вызывал у меня дискомфорт, но после 15-минутного массажа бабы Чимы я почувствовал себя словно заново родившимся.

«По ­хорошему тебе бы еще пару раз ко мне нужно приехать, чтобы закрепить результат. Так что уж найди время, если тебе не наплевать на свое здоровье».

Чимназ Керим Улак­кызы Насырова. Выговорить, а тем более запомнить не так-то легко, поэтому односельчане называют ее просто - баба Чима. Дом местной знахарки находится на краю села Кучки Пензенского района. В селе она появилась 17 лет назад, до этого несколько лет жила в Каменке, а еще раньше - в Баку.

Из Азербайджана ей вместе с сыном и дочерью пришлось уехать из-за начавшейся войны. Женщина до сих пор вспоминает о годах, прожитых в Баку, со слезами на глазах. Рассказывает, как окончила там библиотечный техникум, как не один десяток лет заведовала заводской библиотекой, регулярно писала в местную газету.

«Моя мама, бабушка и прабабушка родом из села Кичкилейка, так что сурский край для меня - вторая родина, - говорит баба Чима. - А мама моя тоже лечила людей. Но она лечила молитвами, а я руками. Но и про молитву не забываю. Причем молитву читаю на арабском языке.

Лечить начала еще в Баку. Когда приехали в Каменку, нас поселили в общежитии. Сначала соседей лечила, а потом слухи обо мне разошлись по всей округе. Бывало, в день приходило по 30 человек. Кто-то с чирьем, а у кого-то и посерьезнее недуг.

Как-то обратилась ко мне женщина, она в налоговой работала. Лежала в больнице с раком груди, врачи уже не брались оперировать. Приходила ко мне в 7 утра - сбегала из больницы - я ей делала массаж и молитвы читала. И болезнь начала выходить гноем, а через несколько месяцев от метастазов не осталось и следа. Врачи только руками разводили».

С еще одним случаем рака груди знахарке пришлось столкнуться совсем недавно, когда лечила односельчанку. Баба Чима надеется, что ее силы хватит, чтобы побороть смертельный диагноз. Конечно, такое лечение и самой целительнице легко не дается. Каждый раз приходится восстанавливать силы, чуть ли не сутки лежа пластом на диване.

Возили ее и в детскую больницу к девочке, страдавшей от нарывов по всему телу. Читая молитву, положив руку ребенку на голову, знахарка погрузила девочку в сон. А когда та проснулась через несколько часов, от нарывов остались только бледные пятнышки, которые на следующий день и вовсе исчезли.

В самый разгар нашей беседы неожиданно раздается дробный стук из-под половицы. В ответ на мой удивленный взгляд баба Чима улыбается:

«Это домовенок мой, я его Достом зову, что в переводе с азербайджанского значит друг. Остался в наследство от предыдущих хозяев. Узнал, что гости пришли, вот и бегает, интересуется. Обожает играть с моими собаками. А больше всего на свете молоко любит. На ночь миску оставлю в прихожей - утром уже чистая, прямо блестит».

В Кучки к знахарке едут даже из других регионов России. Иногда и самой женщине приходится покидать село. Например, несколько раз ее приглашали лечить страждущих в Москву. Правда, как признается пенсионерка, столицу она недолюбливает. Много людей, и аура темная над городом.

Приезжают к бабе Чиме, кстати, не только лечиться, но и погадать или снять порчу. «Зарядить» от порчи она может как простую воду, так и горячительные напитки, например коньяк или водку.

«Как-то гостила в Казани и со знакомыми сидела в кафе, - вспоминает целительница. - А за соседним столиком ели и выпивали мужчины. Решила сделать им подарок. Попросила у каждого стакан с водкой, зарядила спиртное и велела выпить до дна.

Компания посмеялась, а уже через несколько минут им было не до смеха, когда сначала один, а потом другой и так далее ринулись в уборную. А я им объяснила, что через понос организм очищается от порчи и сглаза.

Кстати, узнать, есть ли на человеке порча, легко. Достаточно взглянуть на его лицо. Если рот кривится, постоянно открывается и закрывается, значит, дело неладно».

А гадает баба Чима при помощи воды, сковороды, миски, сита и свечек.

«Много нехорошего творится вокруг, - качает головой знахарка. - Свой дар нужно обращать во благо, а не во зло. И люди не понимают, что, обращаясь к колдуну с просьбой наложить на кого-то порчу или сглаз, сами становятся на сторону зла.

А меня колдуны, понятное дело, не жалуют. Но серьезно навредить не могут. Одна тут недавно подкинула мне мешочек земли с кладбища. Так я его сожгла, а этой женщине при встрече сказала, что она дура, только и умеет людей пугать, а силы у нее нет».

Когда баба Чима уже провожала меня, в прихожей из-под половицы вновь раздался топоток.

«Это Дост прощается с тобой, сынок. Понравился ты ему. Так что приезжай еще, будем лечить твой остеохондроз, пока снова не станешь молодым и здоровым».

«Знахарь – человек, обладающий знаниями и использующий их для лечения людей и животных. Так же, как и колдунов, знахарей уважали, но не боялись».

В 1938 году мой прадед по маме, Андрей, вместе с семьёй переехал из только сформировавшейся Луганской области в одну из деревень, находящуюся недалеко от Задонска. Задонск тогда относился к Орловской области. Андрей вступил в колхоз, работал трактористом, получил землю для строительства дома, строился и обустраивался на новом месте. Андрея все считали зажиточным, так как он обрабатывал на своём тракторе несколько полей и за это получал зарплату зерном, мукой и керосином.

Деревня располагалась в поистине живописном месте, с одной стороны к ней подступал небольшой, но красивый лиственный лес, с другой – лог и луга, а за ними бескрайние поля.

И жил в той деревне старик Иван Фёдорович. Старый как Мир, абсолютно седой, с волосами по плечи и бородой до пояса. Он выглядел как волхв из «Песни о Вещем Олеге». Ходил всегда с дубовым посохом и корзиной для трав.

Иван Фёдорович имел прекрасный сад рядом с домом и собственную пасеку. Детей у старика не было, а жена давно умерла.

Деревенские жители воспринимали его по-разному: некоторые считали его колдуном, некоторые – святым. Но всех объединяло одно: если кто заболеет, или скотина захворает, или сайт совет понадобится, то шли к старику. Иван Фёдорович всех принимал, никому не отказывал. И никому зла не делал, ни приворотов, ни отворотов, ни порчи.

Жизнь в деревне шла своим чередом. А 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. И уже на третий день Андрей уехал на фронт. Его жена Анастасия, проводив мужа, шла вся в слезах домой. Ещё бы: любимый муж на войне, а она осталась с двумя маленькими детьми и большим хозяйством. И уже на подходах к дому ей повстречался Иван Фёдорович. Старик подошёл к женщине и, приобняв за плечи, сказал:

— Не плачь, внучка, вернётся Андрюша, живой и здоровый, только дома у тебя не будет, заново строиться будешь. Не бойся, мир не без добрых людей. Не бросят тебя. Только и в деревне ты жить не будешь, увезёт тебя Андрюша сайт в край далёкий, но ненадолго.

Сказав это, старик вытер женщине слёзы и отправился дальше своей дорогой.

Гитлеровцы наступали, и вскоре деревня наполнилась беженцами. Анастасия приютила у себя дома семью, беженцев с Украины — мать с шестью детьми. И самый младший из детей, пятилетний Коля, был болен, он был слеп. Не видел ничего, даже свет. В три года мальчик начал резко терять зрение, а к четырём годам ослеп полностью.

Долго Настя пыталась уговорить Марью показать мальчика Ивану Фёдоровичу, да только та все отмахивалась: в Киев возила, лучшие врачи ничего сделать не смогли, а тут какой-то старик неграмотный. Но Анастасия стояла на своём, и Марья сдалась.

Иван Фёдорович осмотрел мальчика, а затем пошёл в красный угол молиться перед образом Господним, зажёг лампаду и поставил чашку с мёдом. Молился старик долго, несколько часов, на сайт коленях, постоянно отбивая земные поклоны, а помолившись, намазал этим самым мёдом глаза мальчика, что осталось в чашке – протянул Марье.

— Дома ещё помажете, — сказал старик.

— Что сказал дедушка? – Спросила Настя Марью, когда она вернулась домой.

— А что он скажет? Неграмотный старик. Сказал мёдом мазать, врачи вылечить не могли, а он мёдом хочет вылечить!

— Намажь, — велела Анастасия.

Та ни в какую:

— Врачи сказали, операцию надо делать, да война треклятая.

Тогда Настя взяла и сама сделала то, что старик велел сделать Марье.

Через несколько часов женщины заметили странное поведение мальчика – он забился в самый тёмный угол.

Настя попыталась вывести ребёнка на свет, но Коля отворачивался от окна.

— Что ты видишь? – спросила Настя.

Ребёнок посмотрел вниз и сказал:

— Ручки вижу.

Настя посадила его сайт на стул и накрыла мальчику лицо тёмным платком – пусть привыкает постепенно.

Пришла зима 1942 года. Вечером Анастасия и Марья уложили детей спать, а сами пошли в сарай к скотине. Накормив живность, женщины вернулись в дом и тоже легли спать.

Ночью Марья проснулась от какого-то гудения и, выглянув в окно, увидела какое-то зарево. Что это? Марья открыла дверь в сенцы, а там… ревело пламя, и горел потолок дома и крыша.

— Настя, вставай, мы горим!

Марья кинулась будить детей, а Настя вскочила и, схватив в охапку самых младших, выскочила на улицу, на сорокаградусный мороз. Марья вывела старших детей, а затем обе женщины кинулись спасать добро из погибающего дома. На помощь к погорельцам уже бежали соседи.

Дом сгорел, стены не могли сгореть – они каменные, но изнутри дом выгорел полностью, сгорели потолок и сайт крыша.

Соседка Дуня, несмотря на то, что у самой пятеро детей, приютила у себя до весны Марью и Настю со всеми детьми. Ни одного ребёнка никуда никто не сдал.

А когда пришла весна, то всей деревней отстроили заново Настин дом.
Наступило лето 1944 года.

Несколько деревенских мальчишек решили ночью залезть в сад Ивана Фёдоровича и . Сказано – сделано. И как только густая ночная тьма окутала деревню, мальчишки перелезли через хлипкий плетень и направились к яблоням. Наевшись до отвала яблок и набив ими свои рубашки, мальчишки решили уходить. Да не тут-то было.

Вместо хлипкого плетня ребята наткнулись на частокол, и не перелезешь – на кол напорешься. Откуда он здесь? Мальчишки точно помнили, что весь сад обнесён плетнём, а тут двухметровые пики. Мальчишки пошли в другую сторону и оказались на краю глубокого рва, сайт наполненного зловонной водой. Перепугавшись, ребятишки кинулись в третью сторону, а там… терновник. Шиповник, розы и тёрн, ребята решили продираться сквозь кусты. Раздирая руки, ноги, лицо и спину в кровь, мальчишки пробились сквозь заросли и наткнулись на такие же заросли. Так и метались они по саду до утра.

— Деточки, что вы здесь делаете?

Мальчишки аж подпрыгнули, перед ними стоял старый знахарь.

— Простите нас, дедушка, яблок к вам воровать пришли.

— А что ж не ушли? – Спросил знахарь.

— Да у вас, дедушка, сад частоколом был обнесён, и в ров мы чуть не упали и гляньте, всё себе изодрали об ваши кусты.

— Так, где же ваши царапины? – Спросил дед. Ни на одном мальчике не было ни одной царапины.

— Ну-ка, ребятки, пойдём канаву посмотрим и кусты колючие, да сайт и на частокол поглядеть мне, старому, охота.

Не было ни рва, ни частокола, ни кустов, был просто фруктовый сад, пасека и огород, обнесённый еле дышащим плетнём.

— Пожалуйста, дедушка, не говорите нашим родителям, что мы делали.

— Что вы, миленькие, – отвечал дед, — Конечно, не скажу, зачем мне это. Только больше не воруйте у старого.

Так как мальчишки растеряли все яблоки, нарванные ночью, старик нарвал новых и отдал мальчишкам со словами:

— Не воруйте, лучше попросите, всё равно я столько не съем, я ведь не откажу.

Фашистская Германия капитулировала 9 мая 1945 года. Наступило лето.
Марья со своими детьми уехала на родину, а мужчины стали возвращаться с войны. Но не было среди них Андрея. Сильное волнение запало в душу Анастасии, и отправилась она в дом к старику.

— Дедушка, вы сказали, сайт Андрей вернётся. Что ж не возвращается?

— Жди, внучка. Вернётся. Раз я сказал, вернётся, значит, вернётся.

Андрей вернулся в конце октября 1945 года без единой царапины и с орденами.

В августе 1946 года Андрей вместе с семьёй уехал в Калининград, но через восемь лет, в 1954 году, они вернулись, правда, не в родную деревню, а в Воронежскую область. Так сбылось предсказание Ивана Фёдоровича о том, что Андрей увезёт их в край далёкий, но потом они вернутся.

В 1980 году моя бабушка приехала в ту деревню к своим дальним родственникам и узнала о дальнейшей судьбе старика.

В начале семидесятых годов пришёл Иван Фёдорович к плотнику Петру и говорит:

— Окажи последнюю услугу старику, сделай мне гроб и крест, на совесть сделай.

Петруха аж папиросу уронил:

— Бог с вами, Иван Фёдорович, вы же сайт здоровы как бык, вы ещё поживёте.

— Нет, внучек, уже больше ста годочков мне, отжил я своё. Сегодня утром, с первыми лучами Солнца явился ко мне Ангел Господень и сказал, что Боженька призовёт мою душу через три дня. Сказал: «Готовься».

Плотник бросил всё и принялся за стариков заказ, через три дня Ивана Фёдоровича не стало. Хоронили его всей деревней, а крест ставил сам плотник Пётр.

С тех пор прошло более тридцати лет, деревня пережила девяностые без особых потерь.

От святого человека, Ивана Фёдоровича, остался лишь сад, который кормит яблоками и грушами уже не одно поколение людей.

Эксперимент тульских журналистов

Корреспондент «Центра 71» проверил на себе, стоит ли верить всевозможным целительницам и знахаркам

Баба Галя во время снятия порчи с корреспондента…

О бабе Гале я узнал из соцсетей. Много людей оставляли отзывы о бабушке, которая якобы исцеляет от любых напастей. Я решил проверить на себе, действительно ли обладает чудесной силой эта самая старушка. Ведь всякого рода знахари и колдуны в последнее время все больше входят в моду. Но могут ли они помочь или просто зарабатывают на чужой беде?

Столько проклятий, что плачет душа

В деревне Селиваново Щекинского района находим с фотокорреспондентом нужный дом. Калитка приоткрыта, но я, как человек приличный, подношу руку к звонку и в этот момент слышу окрик: «Зачем трезвонить, не видите, дверь открыта?». Любезно улыбаясь и подталкивая вперед робеющего фотографа, захожу в сад и вижу выглядывающую из-за двери дома бабушку.

— Галина, я корреспондент газеты «Центр 71», слышал, вы обладаете исцеляющим даром, — бойко начал я, догадываясь, что передо мной та самая старушка.

— Ничего я говорить не буду, — перебила меня баба Галя. — Вот порчу снять могу с вас, а шумихи этой не хочу. Господь сам надоумит страждущих, и они найдут меня.

— А на мне разве есть порча? – уже не так смело спрашиваю я.

— На тебе, милый, столько проклятий, что моя душа плачет, когда я смотрю на тебя, — несколько патетически воскликнула знахарка. И вдруг спросила: — Жена у тебя есть?

— Нет, я еще не нашел ту единственную, с кем буду идти по жизни, взявшись за руки и глядя друг другу в глаза, — с пафосом ответил я, решив подыграть бабуле.

— Ну, проходи уже, — буркнула старушка и исчезла в доме. Мы, переглядываясь, прошагали следом.

Свечи, молитовки и восковые фигуры

Внутри дома в глаза сразу бросилась стена, увешанная иконами. У стены стоял стол, на котором лежали крестики, свечи и прочая церковная атрибутика. Баба Галя, заметив наше удивление, сразу же заявила, что она глубоко верующий человек и целить людей ей помогает Божья матерь.

— Вижу я, что ты одинокий, — обратилась ко мне баба Галя. – Маешься, и не можешь найти свою половину. Правду говорю?

— Абсолютную, — подтвердил я, про себя подумав: «да ведь я сам минуту назад сказал ей об этом».

— На тебе висит проклятье одиночества, — с важным видом изрекла старушка. — Сейчас я тебя от него избавлю.

После этого баба Галя взяла мою ладонь и покрутила над ней крестиком на веревочке.
— Если крестик висит спокойно, — пояснила она, — то порчи нет, а если крутится, то пора бить тревогу — на тебе сильнейшее проклятие.

В моем случае крестик, действительно, закрутился как бешеный. При этом я тщательно наблюдал за руками бабушки, надеясь уличить ее в подвохе. Но сколько я не старался, ничего подозрительного не обнаружил – руки старушки были неподвижны.

— Сейчас я растоплю воск, прочитаю молитовку, и порча уйдет на фигурку из воска, — рассказала мне план действий бабушка.

— А мне что делать? — спросил я.

— А ты сиди и вспоминай, кто мог тебе так сильно зла желать, чтобы проклясть, — определила вектор моих действий баба Галя.

Монотонно прочитав целый цикл молитв, которые показались мне подозрительно похожими на скороговорки, баба Галя сказала, что она управилась. Показала мне получившуюся фигурку из воска и начала восхвалять себя.

— Хоть было и непросто, но я обратилась к матушке нашей Богородице, и она помогла мне, — заявила бабушка. — Смотри, с одной стороны ужасные бугры — это проклятие, которое на тебе было. А с другой все гладко и ровно — это твоя аура теперь. Сохрани ее такой.

…Вот такую порчу сняла с нашего корреспондента баба Галя

Вторую голову надо снять

Сняв с меня порчу, баба Галя обратилась к нашему фотокорреспонденту.

— А ты, сынок, на что жалуешься? — участливым голосом спросила она.

— Да ни на что, вроде, — вполне уверенно ответил обладатель объектива.

— Ой, а я вижу на тебе проклятие страшное, — начала монолог баба Галя. — Вижу, как поверх твоей головы еще одна голова есть. И эта голова гнетет тебя и мешает жить. Но ничего, ты тоже читай молитовки, а я разберусь с твоей бедой.

После этого она дала несколько ошалевшему от такой тирады фотографу книгу, и тот стал читать молитвы. В это время баба Галя повторяла ту же самую процедуру, что и со мной: топила воск и опускала его в воду. Затем достала получившуюся фигурку и указала на то, что с одной стороны она идеально ровная, а с другой, как и у меня, вся в буграх. Потрясенному фотографу ничего не оставалось, как поблагодарить старушку за столь стремительно проведенную работу.

Чудо или совпадение?

В этом доме бабушка принимает страждущих

После якобы снятой с нас порчи беседа плавно перетекла из полуофициальной в неформальную, и баба Галя ударилась в воспоминания.

— Сейчас мне 76 лет, и каждый год я спрашиваю Бога, могу ли я продолжать свою деятельность, — разоткровенничалась седовласая женщина. — Ответ приходит во сне. Обычно является Богородица, и я понимаю, что еще могу помогать несчастным.

— И много через вас людей прошло за эти годы?

— Тысячи. Началось все в детстве, когда мой путь мне указала Богородица. Мне было 11 лет, когда у соседского 7-летнего мальчика вскочила опухоль в паховой области. Я всю ночь молилась за него. Просила Богородицу, чтобы хворь покинула его. И наутро его мама пришла к нам и сказала, что его болезнь прошла чудом. Так я поняла, что способна помогать людям. Этому я посвятила всю свою жизнь, как видите.

Как утверждают соседи старушки, к бабе Гале, действительно, приходят многие, кто потерял всякую надежду на исцеление какого-либо недуга. И, вроде как, находят помощь. Чудо это или совпадение — неизвестно. Но факт остается фактом: по «сарафанному радио» люди рассказывают друг другу о якобы чудесной силе этой женщины и спешат к ней за помощью.

КОММЕНТАРИЙ СВЯЩЕННИКА…

С божьей силой или от имени сатаны

Протоиерей Сергий Резухин, настоятель Всехсвятского кафедрального собора:

— Целители целителям рознь. Если человек прибегает к силе божьей и неистово молится, то это одно. А если он читает всякие заговоры или, еще хуже, целит людей от имени сатаны, то это другое. Сейчас полно объявлений, в которых разные шарлатаны предлагают свои магические услуги, поэтому хотелось бы напомнить, что тот человек, который на самом деле помогает людям, избегает всяческой шумихи. Что касается некой бабы Гали, то лично я о ней не слышал.

…И ВРАЧА

Заговоры как психотерапия

Людмила Кийкова, заместитель главного врача по поликлинической работе больницы им. Ваныкина:

— По моему мнению, существует не так уж много людей, обладающих истинными способностями целителя. Эти люди должны очень хорошо знать все травы, особенности их воздействия на организм человека, возможные побочные действия от их приема, потому что даже растения могут быть небезобидными. А уж если говорить о каких-то других методиках целителей типа мануальной терапии, заговоров или приема каких-либо нехарактерных для лечения веществ, то я считаю, что это чистой воды шарлатанство. Хорошо знать ту же самую мануальную терапию может только специалист, знакомый с анатомией человека. Ну а всякие заговоры — это больше психотерапия.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ

Спасу от напастей силой гороха

Наш корреспондент выяснял, насколько туляки готовы верить даже самым нелепым обещаниям самых причудливых магов

После моей встречи с бабушкой Галей из Селиваново я решил выяснить, насколько вообще доверяют туляки всякого рода объявлениям о сверхъестественных возможностях. Для этого я примерил на себя роль мага. Наложил грим на лицо, переоделся в черное и разместил в соцсетях свое фото с объявлением, в котором утверждал, что снимаю порчу не чем иным, как силой гороха. Мое обращение гласило:

«Всемогущий маг Артемий Грюн, потомок египетских жрецов, прошедший реинкарнацию, поможет найти вторую половинку, настроить удачу в бизнесе, заработать много денег, вернуть утраченную любовь, ввести конкурента в запой – что бы вам ни потребовалось, решит любые ваши проблемы! Попрактиковавшись в различных видах белой и черной магии, он пришел к силе гороха — зеленой магии. Зеленый — это цвет жизни, цвет природы. Зеленый означает спокойствие, удачу, обновление, здоровье, свежесть, жизненные силы. Доверьте свою судьбу могуществу зеленого гороха, и это поможет вам достигнуть впечатляющих высот. Обратитесь к великому магу Артемию, и да прибудет с вами сила!»
К моему удивлению мне позвонили уже на следующий день.

— Алло, это всемогущий Артемий? — вежливо поинтересовались на том конце провода.

— Чем могу помочь, любезный? — важно изрек я.

— Я бизнесмен, мне бы конкурента в запой ввести, — сообщил звонивший.

– Ну, это легко, — несколько ошарашенно ответил я.

Всего за два дня мне позвонили семь человек. Большинство высказывало желание ввести конкурентов в запой или найти себе пару. Как ни странно, мой нелепый облик на фото и сила зеленого гороха, которой я якобы обладал, никого не настораживали.

— Человеческую веру в сверхъестественное не искоренить, — прокомментировала психолог Ольга Корзюкова. — Нам хочется верить, что существует что-то выше нас, которое наблюдает за нами и поможет нам. Кроме того проблемная ситуация ограничивает внутренние силы и ресурсы человека. Он переживает свою беспомощность и нуждается в этот момент в неком собеседнике, в присутствии и при содействии которого он сможет преодолеть свой кризис. И не важно, какими методами это будет достигнуто – вплоть до силы зеленого гороха.